Любовь и педагогика - [39]
– Человек как личность уже умер, но плоть его продолжает жить. Если сейчас через тело пропустить гальванический ток, мышцы будут сокращаться. Белковые вещества еще не свернулись, клетки не достигли максимальной плотности, окоченение не наступило. Концентрация – это смерть, расширение – жизнь, запомни это, Аполодоро, и не концентрируйся, а расширяйся. Ты что, плачешь?
– Я плачу по тебе, отец.
– По мне? Что-то не понял. Даже когда труп окоченеет, волосы и ногти будут продолжать расти, как обычно, останутся живыми белые кровяные тельца, эти амебовидные клетки. Нет определенного момента, в который прекращается жизнь и наступает смерть, смерть развивается из жизни, это явление физиологи называют некробиозом, а дон Фульхенсио – смертью жизни.
«Производи детей!» – звучит в ушах Аполодоро при упоминании имени философа.
– Смерть имеет свою жизнь, скажем так, свои гистолитические и метаморфотические процессы…
Услышав вздох Марины, дон Авито добавляет:
– Это же все естественно! Как много еще предстоит сделать науке для подавления наших инстинктов!
И отец уходит.
Марина, словно пробудившись от кошмара, поднимает голову, смотрит на сына безумными глазами и восклицает: «Луис, Луис, Луис!» Мать и сын заключают друг друга в объятия и молча плачут.
– Роса, Роса, дочь моя… Луис, Луис, мой Луис, Роса, моя Роса! Что это за мир, пресвятая дева, что за мир! Луис… Луис… Луис…
– Папа…
– Молчи, Аполодоро… Луис… Луис… молчи, мой Луис… Роса, моя Роса… Роса!
– Но, мама…
– Я хочу умереть, Луис… А ты разве не хочешь?
Аполодоро устремляет взор на усопшую, при этих словах его бросает в дрожь.
– Успокойся, мама…
– Молчи, тише, ты ее разбудишь… Разве не видишь, она спит!
Оба молча прислушиваются к доносящимся откуда-то издалека, из невидимого пространства, словам песенки:
Беззвучная песня затихает вдали:
– Мама!
– Тс-с-с, он сейчас придет, Аполодоро.
– Нет, не придет.
– Не придет?
– Нет.
– Посмотри, Луис, какая она хорошенькая, посмотри… Роса, моя Роса, жизнь моя!
«Ах, Кларита!» – бормочет Аполодоро.
Мать и сын закрывают глаза усопшей и выходят.
После смерти сестры в душе Аполодоро зов инстинкта звучит еще сильней: «Стань бессмертным!» Это безумное желание обострилось у него в тот день, когда он увидел Клариту, а теперь завладело им целиком. И вот через несколько дней во тьме слышится: «Тише, молчи… Кларита! Кларита! Кларита!» Чтобы уговорить Петру, пришлось, конечно, пообещать…
Очень скоро Аполодоро сознает, что он натворил, его охватывает стыд, презрение, отвращение к самому себе: «Уйду в отставку, теперь уж точно уйду?» Бедная Петра!
К тому же скоро состоится свадьба Клариты, о помолвке уже объявлено.
Написать что-нибудь вроде завещания? Нет, пусть это будет торжественный, серьезный акт, простой и естественный, без громких фраз и красивых жестов, пусть хоть после смерти над ним не смеются.
Аполодоро сидит у себя в комнате и размышляет: «На покой, на покой! На вечное упокоение! Я низкий человек, я сделал подлость, все надо мной смеются, ни на что я не годен. Мне все преподносили в готовом виде во избежание каких бы то ни было случайностей! Даже когда меня предоставляли самому себе, это делалось в соответствии с системой. Теперь я узнаю, куда мы идем… Чем скорей, тем лучше! Это стоило бы сделать даже из одного любопытства, из любви к знанию. Таким путем я избавлюсь от сомнений по поводу этой пугающей проблемы. А если там ничего нет?»
Стучат в дверь.
– Войдите.
– Ради бога, сеньорито, не забудьте…
– Не беспокойся, Петра, я все улажу; а сейчас поди, поди, оставь меня.
«Я негодяй, я сделал подлость. Прощай, мама, милый мой призрак! Оставляю тебя в царстве теней, ухожу в мир осязаемых предметов; ты остаешься среди фикций, а я буду почивать в лоне единственной вечной реальности… Прощай, Клара, мой свет и моя тьма,[35] моя сладкая иллюзия! Ты сумела исторгнуть меня из царства педагогики, превратила в человека из кандидата в гении, так производи же людей, людей из плоти и крови, и ты будешь производить их с твоим другом жизни в любви, в любви, а не с помощью педагогики! Гений, гений! Гением рождаются, а не становятся, причем рождаются от самого крепкого объятия, самого нежного, самого страстного, от мгновения любви, одной любви, я в этом уверен, от самого неосознанного импульса. В момент зачатия гения родители теряют сознание, впадают в транс от любви, принадлежат друг другу словно во сне и зачинают гения, нисколько об этом не думая. Как жаль, что мне завтра подавать в отставку и я не успею развить эту блестящую теорию! Чтобы зачать гения, родители должны потерять сознание; тот, кто сознает, что он делает, когда делает ребенка, никогда не породит гения. Интересно, о чем думал мой отец, когда зачинал меня? Наверняка о кариогенезе или о чем-нибудь еще в том же духе, о педагогике, ну конечно, педагогике, мне сердце это подсказывает! Потому-то из меня и получился… Я низкий, бесчестный человек, я сделал подлость!..»
Библейская легенда о Каине и Авеле составляет одну из центральных тем творчества Унамуно, одни из тех мифов, в которых писатель видел прообраз судьбы отдельного человека и всего человечества, разгадку движущих сил человеческой истории.…После смерти Хоакина Монегро в бумагах покойного были обнаружены записи о темной, душераздирающей страсти, которою он терзался всю жизнь. Предлагаемая читателю история перемежается извлечениями из «Исповеди» – как озаглавил автор эти свои записи. Приводимые отрывки являются своего рода авторским комментарием Хоакина к одолевавшему его недугу.
Своего рода продолжение романа «Любовь и педагогика».Унамуно охарактеризовал «Туман» как нивола (от исп. novela), чтобы отделить её от понятия реалистического романа XIX века. В прологе книги фигурирует также определение «руман», которое автор вводит с целью подчеркнуть условность жанра романа и стремление автора создать свои собственные правила.Главный персонаж книги – Аугусто Перес, жизнь которого описывается метафорически как туман. Главные вопросы, поднимаемые в книге – темы бессмертия и творчества.
Чтобы правильно понять замысел Унамуно, нужно помнить, что роман «Мир среди войны» создавался в годы необычайной популярности в Испании творчества Льва Толстого. И Толстой, и Унамуно, стремясь отразить всю полноту жизни в описываемых ими мирах, прибегают к умножению центров действия: в обоих романах показана жизнь нескольких семейств, связанных между собой узами родства и дружбы. В «Мире среди войны» жизнь течет на фоне событий, известных читателям из истории, но сама война показана в иной перспективе: с точки зрения людей, находящихся внутри нее, людей, чье восприятие обыкновенно не берется в расчет историками и самое парадоксальное в этой перспективе то, что герои, живущие внутри войны, ее не замечают…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Давно известно, что наши соседи-французы безнадежны, когда они принимаются судить о нас, испанцах. И зачем только они пускаются в разговоры об Испании! Они же ничего в этом не смыслят.К бесчисленным доказательствам подобного утверждения пусть читатель добавит следующий рассказ одного француза, который тот приводит как особенно характерный для Испании.
В этой книге представлены произведения крупнейших писателей Испании конца XIX — первой половины XX века: Унамуно, Валье-Инклана, Барохи. Литературная критика — испанская и зарубежная — причисляет этих писателей к одному поколению: вместе с Асорином, Бенавенте, Маэсту и некоторыми другими они получили название "поколения 98-го года".В настоящем томе воспроизводятся работы известного испанского художника Игнасио Сулоаги (1870–1945). Наблюдательный художник и реалист, И. Сулоага создал целую галерею испанских типов своей эпохи — эпохи, к которой относится действие публикуемых здесь романов.Перевод с испанского А. Грибанова, Н. Томашевского, Н. Бутыриной, B. Виноградова.Вступительная статья Г. Степанова.Примечания С. Ереминой, Т. Коробкиной.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.