Любовь и испанцы - [18]
Dialoghi оказали влияние на знаменитый сентиментальный роман Монтемайора>>{70} Диана, Tratado de la Hermosura у del Amor>[31] Максимилиано, а также на Сервантеса, писавшего в прологе к Дон Кихоту. «Если речь зайдет о любви, то, зная два-три слова по-тоскански, вы без труда сговоритесь со Львом Иудеем...» В Гала-тее Сервантес цитирует целые куски из Dialoghi в своем диалоге между Тирсисом и Леньо, посвященном «красоте духовной — единственной красоте, достойной любви», и разделению любви на целомудренную, корыстную и чувственную.
Dialoghi — это сплав философии мудрецов Древней Греции, их арабских толкователей и еврейских последователей; учений Плотина>>{71}, Александрийской школы, семитской философии Ибн Гебироля>>{72}, Маймонида>>{73} и Флорентийской Платоновской академии. Нам мало что известно об авторе. Вероятно, родился он в Лиссабоне примерно в 1460 году и получил образование от отца, доктора медицины Исаака Абраванеля. Мы знаем, что Леон занимался медицинской практикой и женился в Севилье в 1483 году. Позже, после изгнания евреев из Испании, он отправился в Неаполь и стал придворным врачом. Dialoghi он, видимо, начал писать в 1493 году, а обнаружил их в 1323 году Пико делла Мирандола уже после смерти Леона. Принято считать, что они оказали влияние на великих испанских мистиков семнадцатого века. Дух, если не тело, Леона Эбрео вернулся в страну отцов и остался там среди родственных душ другой веры.
Возраставший интерес к сентиментальному роману осуждали такие серьезно настроенные писатели, как Вивес>>{74}, Кано>>{75}, Ариас Монтано>>{76} и Фрай Луис де Гранада>>{77}, но Инквизиция, как ни странно, относилась к этому жанру снисходительно. Не имела никаких последствий петиция, поданная королю прокурорами суда в Вальядолиде в 1555 году, в которой утверждалось: «Мы заявляем, что вред, причиняемый молодым мужчинам и женщинам этого королевства чтением книг, полных лжи и мирской суеты, таких как Амадис, общеизвестен; молодые люди в свободные минуты читают их и так привыкают к литературе этого рода, что, встречаясь с подобными ситуациями в реальной жизни, дают волю своим страстям, чего бы никак не могло случиться, если бы эти книги были им неведомы. Поэтому мы просим Ваше Величество запретить чтение и издание подобных книг и установить наказание за ослушание».
Хотя Амадис служил главной мишенью такого рода протестов, созданная Монтальво>>{78} версия этой знаменитой книги была, в сущности, совершенно респектабельной. Любовные сцены незаметно затушевывались с помощью безобидных фраз, подобных следующей: «Галаор получил той ночью наслаждение от девы способом, о котором здесь да не будет поведано, ибо в подобных случаях, противоречащих законам добродетели, мужчины должны опускать такие подробности, не придавая им особого значения». Этот автор выдвинул теорию, которая так и не стала популярной в Испании,— о том, что физическое обладание только усиливает любовь. Он называет чувство Амадиса и Орианы «великой любовью, начавшейся не случайно, как то бывает у многих людей, которые, едва только удовлетворят свое желание, сразу же начинают ненавидеть предмет своей страсти; но их любовь была такой глубокой и основанной на таких честных мыслях и столь же незапятнанной совести, что она лишь усилилась, как все, что добродетельно».
Такие взгляды на физическое обладание Леон Эбрео объясняет следующим образом: «Хотя желание любовника удовлетворяется при совокуплении и сразу же после этого желание или страсть исчезает, но любовь его при этом не иссякает. Нет, она делает возможным более близкий и тесный союз, который означает истинное проникновение любовников друг в друга или, лучше сказать, слияние их воедино, и любое разнообразие и отличие между ними уничтожаются, насколько это возможно. Таким образом, любовь продолжается в большем единстве и совершенстве, и влюбленный непрестанно желает насладиться возлюбленной в слиянии с ней; это и есть истинное определение любви».>>{79}
Луис Вивес, родившийся в Валенсии, великий педагог эпохи Возрождения, наставник Марии Тюдор>>{80} и друг Эразма>>{81}, предупреждал юных дам об уловках и обманах поклонников: «Он говорит, что умрет за тебя, более того — умрет прямо сейчас. Ты этому веришь? Дурочка; пусть он тебе представит цифры о том, сколько человек умерло за любовь из числа многих тысяч влюбленных. Любовь иной раз причиняет боль, но никогда не убивает». Немного позже автор несколько смягчается и признает: «Все же я бы не хотел, чтобы девушка жила совершенно без любви, ибо род человеческий, видимо, именно для любви был сотворен и предназначен».
Хитрые уловки не были прерогативой всецело мужского пола. «Девушка должна твердо знать, что она никогда не сможет счастливо жить с мужем, которого заполучила благодаря хитростям и уловкам. Пусть девушка никогда не заманивает и не вводит в заблуждение своими ухищрениями того, кто должен быть ей спутником жизни, неотделимым от нее, и не пытается обольщать его и заставлять вступить в брак насильно, но стремится овладеть им и отдаться ему честным, простым, открытым и добропорядочным путем».
