Любовь и другие мысленные эксперименты - [6]

— И тебе тоже.

— Просто интересно, что будет.

Дверь распахнулась, навстречу им вышла пожилая женщина в разрисованном турецкими «огурцами» платье с запа́хом и взмахнула рукой, приглашая войти. Рукопожатия доктор Маршалл не жаловала.

Целых полгода они искали психотерапевта, который понравился бы обеим. Сондру Маршалл им посоветовал друг Хэла. Элизу, которую волновала квалификация специалиста, устроило ее академическое образование, а Рейчел, не желавшую бесед «по Фрейду», впечатлил обещанный современный подход. К тому же доктор Маршалл была американкой, что устраивало обеих, так как исключало ее из их системы координат. Сознание терапевта было словно некой нейтральной территорией, где они могли встретиться и все обсудить.

Сегодня они пришли к доктору Маршалл впервые, раньше говорили только по телефону. Войдя в приемную, Элиза осмотрелась, пытаясь найти хоть что-нибудь, что помогло бы ей составить представление о личности женщины, которой она собиралась довериться. Пробежалась взглядом по корешкам книг на полках, развешанным по стенам дипломам в рамках, отметила, что терапевт прошла к самому удобному креслу в комнате и дождалась, пока клиентки займут места напротив. Элиза чувствовала себя так, словно попала в храм чуждой ей религии.

Доктор Маршалл села и оправила подол платья в «огурцах». Выпрямленные волосы доходили ей до подбородка, в V-образном вырезе виднелась мягкая ложбинка между грудей. «За шестьдесят, но хорошо сохранилась», — определила Элиза. Вот так и Рейчел будет стареть, а сама она превратится в костлявое чучело. Ей на мгновение представилось, какими они обе станут в старости. От мысли, что рядом всегда будет уютное тело Рейчел, становилось как-то спокойнее.

— По телефону мы говорили о поворотном пункте в ваших отношениях. — Доктор Маршалл окинула их взглядом. — Появились какие-нибудь новые соображения?

Рейчел ответила первой:

— С тех пор как родился Артур, все изменилось.

— Артур — это ваш сын?

— Да, наш сын. Но хотела его только я.

Доктор Маршалл кивнула.

— Элиза, а вы что можете сказать?

— Я поддержала ее. И я люблю его. Но она права, идея была не моя. Я боялась, что это будет слишком.

— Слишком?

— Да, для Рейчел.

Рейчел откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.

— Почему вы так думали? — невозмутимо спросила доктор Маршалл.

— Ей приходится практически в одиночку его растить. Я всю неделю на работе и уволиться не могу, — ответила Элиза.

— Так живут множество семей: один из партнеров работает, а другой занимается домом.

— Конечно. К тому же теперь Рейчел стала более уверенной в себе. Вернее, мы обе стали.

— Значит, ваши опасения не оправдались?

— На этот счет — нет. — Элиза покосилась на Рейчел.

— Ну началось, — буркнула та.

— Мы же как раз об этом и хотели поговорить.

— Я так и сказала.

Доктор Маршалл опустила блокнот.

— Вы здесь, чтобы поговорить обо всем, что считаете важным.

— Может, ты начнешь? — предложила Элиза. — Это же для тебя.

— Нет. Не для меня, — Рейчел вскочила. — Это для нас. Для тебя и меня. Ты обещала, а теперь передумала.

— Я за тобой не успеваю. Просто не знаю, чего еще ждать, — отозвалась Элиза.

— Рейчел, может быть, вы присядете?

— Почему это я во всем виновата? — Рейчел метнулась к большому окну, выходившему в сад. — А если бы с тобой такое случилось? Сама знаешь, я бы тебя выслушала.

Доктор Маршалл покосилась на Элизу и сказала:

— Мы слушаем, Рейчел.

Рейчел прижалась виском к стеклу.

— У меня в голове что-то живет. Оно там уже почти три года. Я пыталась не обращать внимания, но оно не исчезает. Оно там, когда я просыпаюсь, там, когда засыпаю. — Она обернулась к Элизе. — Ты мне поверила.

Элиза разглядывала силуэт жены на фоне окна. Видела ее на расстоянии вытянутой руки, совсем одну, без Артура. И думала: «Если бы только я тогда, много лет назад, решила эту проблему. Объяснила ей, что муравьев, которые могли бы заползти человеку в глаз, не бывает. Или, лучше того, выслушала бы ее и пошла к дезинсектору, наплевав на его норов и его яды. Тогда ничего бы этого не случилось».

— Ты все время его чувствовала? — спросила она.

— Да, почти все время.

— Почему же не говорила?

— А как я могла? — Рейчел шагнула вперед. — Ведь это была часть сделки.

Доктор Маршалл откашлялась.

— Похоже, нам о многом придется побеседовать.

— Ты попросила меня поверить, и я поверила, — сказала Элиза.

— Но ведь на самом деле не поверила, верно? Не поверила?

Ответить Элиза не могла. Она приняла рассказ Рейчел, как принимала ее саму, женщину, которую любила; старалась думать о муравье не как о реальном существе, а как о некой метафоре. Но как объяснить это Рейчел сейчас?

— Зачем мы пришли сюда? — Рейчел посмотрела Элизе прямо в глаза. — Ты должна принять решение. Мы не можем постоянно убегать, переезжать, начинать сначала. Ты должна принять решение.

— Рейчел, — снова указала на кресло доктор Маршалл, — сядьте, пожалуйста.

Рейчел, не сводя глаз с Элизы, подошла и остановилась у подлокотника.

— Вам обеим пришлось адаптироваться к переменам в вашей жизни, — сказала доктор Маршалл. — Когда появляется ребенок, парам порой приходится пересмотреть свои отношения, свои роли в семье.