Любовь и долг - [9]

Вайолет спускалась с хмурым лицом, шурша подолами шелковых юбок цвета красного вина. Блэкстон сразу заметил, как она похорошела. Мода сменилась, но современная манера располагать талию платья на ребрах шла Вайолет. Вырез корсета по задумке модельеров должен был приплюснуть женскую грудь, но в случае с Вайолет он лишь приподнял ее пышные прелести.

Она повернулась к отцу, приподняв юбку привычным движением уверенной в себе женщины. У него было не более двух секунд, чтобы взять себя в руки и надеть подобающую маску на лицо. Он знал, что известие об исчезновении Фрэнка станет для нее настоящим ударом. За реакцией на следующий удар он наблюдал не без удовольствия.

В ее глазах, когда она увидела его, промелькнули все переживания, выпавшие на ее долю в прошлом. Она подвернула ногу, но отец поддержал ее за локоть.

Блэкстон пожалел, что сейчас они не на качающейся палубе «Редемшен», где он вспоминал блеск в ее глазах, когда корабль падал в бездну океана. Джордж Хаммерсли смотрел на него сверху вниз. Он был словно медведь. Время выбелило его некогда черные кудри, но широченные плечи все еще выдавали недюжинную силу. Он освободился от цепких пальцев дочери и повернулся к представителю правительства.

— Этот человек не может быть тем, о ком вы говорили. Вы не посмеете навязывать нам этого проходимца, Чартуэлл. Вы что, не знаете, кто он такой? Этот мерзавец разбил сердце моей дочери!

Глава 4

Выбери они любого другого мужчину, все сложилось бы иначе; но его абсолютное безразличие и ваша подчеркнутая неприязнь превращают все в такой милый абсурд!

Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»

Вайолет наблюдала, как Блэкстон поднимается по лестнице, такой высокий, подтянутый, неторопливый. Он не прыгал через две ступеньки, как когда-то, и оскорбление отца никак не изменило спокойного и слегка насмешливого выражения его лица. Она хорошо помнила это же выражение, когда они расставались. Вайолет не помнила, каким он был, когда шутил или хотел поцеловать ее, потому что чаще всего, особенно после тяжелых ударов судьбы, он надевал эту холодную сосредоточенную маску.

— Ваша идея была? — спросила она, и голос ее предательски дрогнул.

— Я здесь, чтобы служить своей стране, — ответил он твердо, давая понять, что иное не могло привести его в особняк Хаммерсли.

— Ах, как благородно с вашей стороны!

— Лучше бы вы служили в армии, Блэкстон, — заметил отец жестким тоном. Вайолет взяла отца за руку и легонько сжала.

Блэкстон остановился посередине лестницы. Он всем своим видом показывал, что находиться в таком окружении ему оскорбительно. Вайолет была в курсе его отношения ко вкусам отца.

— Если вы хотите, чтобы правительство помогло найти Фрэнка, то вам придется мило улыбаться мне.

Отец не двинулся с места.

— Почему именно этот человек, Чартуэлл?

— Папа! — В голосе Вайолет слышалась мольба.

Чартуэлл ответил довольно резко.

— Нет времени препираться.

Джордж Хаммерсли разрывался на части.

— Я бы не просил тебя, моя девочка, если бы не Фрэнк… но он пропал… Как мы найдем его без их помощи?

Вайолет погладила отца по щеке.

— Мы найдем его, папа.

Лорд Чартуэлл кашлянул.

— Вот и договорились, Хаммерсли. Что ж, оставляю вас в обществе Блэкстона. И еще раз подчеркиваю, что никто в свите принца не должен узнать о нашем расследовании.

— Ради спасения Фрэнка, — согласилась Вайолет.

— Разумеется, мисс Хаммерсли.

Лорд Чартуэлл поклонился и пошел вниз по лестнице.

— Нам нужно посмотреть багаж Фрэнка до приезда принца. — Блэкстон подал знак ее слугам — ее! — и они поспешили исполнить его волю.

Грантем принес дорожную сумку брата и отправил Тома и Нэда за сундуком. Вещи Фрэнка будто предали его, появившись в доме раньше хозяина.

Блэкстон поднялся наверх и бросил на Вайолет безразличный взгляд.

— Вы послали за Престоном?

— Да.

— Хорошо. У нас мало времени, Принц и его свита прибудут с минуты на минуту.

В комнате Фрэнка мрачный Престон осматривал темно-зеленый сундук и кожаные дорожные сумки. Тут было многолюдно. Вайолет чувствовала, что Престону неловко копаться в вещах хозяина. Фрэнк должен присутствовать здесь, шутить с ним, давать задания, дразнить сестру и наряжаться к ужину!

Престон посмотрел на Блэкстона, и тот кивком головы велел начинать, снова взяв бразды правления в свои руки.

Слуга открыл замки и раздвинул сундук на две части: слева открылись шесть ящичков, а справа висели фраки, сюртуки и штаны. Несколько минут никто не двигался с места.

В воздухе витал аромат сандалового мыла. По кивку Блэкстона Престон начал один за другим выдвигать ящики.

Отец отошел к окну, заложив руки за спину. Блэкстон молча и сосредоточенно наблюдал за работой Престона.

Наконец слуга покачал головой.

— Вещи паковал не господин Фрэнк. Кто-то осматривал их. Кто-то, кто плохо знает моего господина.

— Вы уверены, Престон?

— Да, уверен, ваше сиятельство. Видите, в какую сторону смотрят вешалки?

Блэкстон кивнул.

— Господин Фрэнк левша. Когда он самостоятельно развешивает одежду, вешалки смотрят вправо. Также некто переворачивал рубашки и нижнее белье. Ящики доставали и меняли местами.

— Как вы думаете, Престон, в вещах копались здесь или в Испании?