Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы - [15]

Галка одновременно набирала в поиске интересующие меня фамилии и в который раз делилась со мной наболевшим:

— Нормально он ничего со мной не может, «Виагра» еле помогает, да и не хочет он ее принимать! Говорит — здоровью может повредить. А чему там уже вредить-то?

«Он» — это Вадик, «обожаемый» муж и научный работник, вечно пропадающий на своей научной работе. Что это конкретно за работа, похоже, и сама Галочка не в курсе. Может, оттого у него и не ладится в постели — всякие вредные излучения?

— Нет, — Галка отмахнулась, — уверяет, что с работой это не связано. Может, и врет. Я пригрозила, что пойду разбираться с его руководством, в каком бы закрытом бункере оно ни находилось, и наведу шороху! Тут он немного расшевелился вроде. Знает, на что я способна, если довести! Ходил к врачам при своем КБ или как это там сейчас называется. Но толку не было! — огорченно вздохнула Галка. — Сейчас прячется от меня, сутками работает. Я тебя уверяю — нарочно, чтобы со мной не встречаться! Его это устраивает, сукиного сына!

— О! — воскликнула я, глядя в монитор. — Ну-ка пусти, я посмотрю!

На запрос «АЯКС» в интернете поисковая система выдала список из двадцати ссылок. Первая оказалась самой полной.

«Медицинский центр “Аякс” создан по инициативе частных лиц… Высокий профессионализм и опыт работников центра — залог качественного обслуживания пациентов, среди которых видные деятели науки и искусства, представители деловых кругов…

…Многопрофильный стационар, новейшее здание, построенное с учетом нужд центра и полностью отвечающее современным требованиям, хирургическая служба, операционные с управляемым микроклиматом, рентгенооперационная, самые совершенные системы мониторинга. Современные средства диагностики и лечения… Среди сотрудников заслуженные врачи РФ, доктора и кандидаты медицинских наук…»

— Вот куда моего Вадьку направить надо, — сказала Галочка, по-кошачьи мягко обнимая меня за плечи. — Только, думаю, не поможет!

— Я там работать собираюсь.

— Да ты что? Поздравляю! А это что за пупсик?

«…Меркулов Игорь Павлович. Прошел путь от врача ординатора отделения рентгеноскопии до начальника отделения… Защита диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. Доктор медицинских наук… Интернатура, ординатор, начальник отделения. Профессионал, легко находит контакт с людьми».

— Это точно, — прокомментировала я последнюю строчку в статье, вспоминая внимательный взгляд Меркулова.

— Шик-а-арный тип… — протянула Галочка. — Ты его знаешь?

— Только что вместе ужинали.

— Слушай, подруга, хватай его, пока в лес не убежал!

— Все-то у тебя просто! — вздохнула я.

— Не дури! Такой шанс один раз в жизни выпадает! Хочешь, как я — в тридцать пять с кошкой просиживать целыми днями? Была бы понастойчивее, не оказалась бы в таком дерьме! А сейчас кому я нужна?

Она зло попыхивала сигаретой, не забывая пускать колечки — это у нее хорошо получалось.

— Перегну палку и вылечу оттуда в ту же секунду без рекомендаций, — объяснила я скоропалительной подруге. — Вот и весь результат! Он меня еще и презирать начнет… И потом, не умею я «хватать» мужчин…

Она посмотрела на меня и снисходительно вздохнула — мол, дитя!

На прощание она крепко обняла меня у двери, чмокнула в щеку и, наконец, отпустила.

Через две недели после подачи заявления об уходе я перебралась в «Аякс». Все знакомые в один голос говорили, что мне повезло. Сообщение о новой работе встречалось с откровенной завистью — иногда доброй, иногда нет, что лишний раз убеждало меня в том, что я сделала правильный выбор.

Ключенко, явно раздосадованный моим уходом, мрачно напророчил скорое разочарование:

— Работа медсестры везде одинакова. Ну условия будут чуть получше, оплата побольше, зато контингент специфический и требования повышенные. Оставалась бы ты лучше у нас, Надюшка!

Я оставила эту сентенцию без комментариев. Меркулов уже звонил, чтобы получить подтверждение, что мое решение осталось неизменным и вскоре я присоединюсь к его «команде». Я была на седьмом небе: как, собственно, немного человеку надо для счастья — знать только, что он нужен!

В последний день на старой работе мне устроили проводы в кабинете у заведующего. Ключенко успел хорошо принять заранее и, прослезившись, провозгласил тост: «За успехи и карьеру самой преданной моей ученицы!»

Я не стала выяснять, что он имел в виду. Бедолага, наверное, переживал из-за того, что не смог меня соблазнить, а может, в пьяном угаре ему казалось, что это уже случилось? Мне даже стало жаль его — столько амбиций, и ни способностей, ни поля для их воплощения. Прощание было трогательным, я как-то даже растерялась. Не ожидала, что ко мне здесь так трепетно относятся.

Только Митя под конец все испортил. Медбрат не участвовал в общем банкете, но отыскал меня в гардеробе и набросился на меня так активно, что от возмущения я сперва потеряла дар речи.

Не надо было ему отращивать такие длинные волосы.

— Сука чертова! Совсем одурела! — он прямо взвыл от боли, когда я рванула его за лохмы.

Я выскочила из гардероба раньше, чем он успел что-либо сообразить, и закрыла дверь, подперев ее шваброй. Митя опомнился и стал рваться и биться, как дикий зверь. Сил у него было не занимать, поэтому я выбежала поскорее во двор и по дорожке, к воротам на улицу. Прощайте, родненькие…