Любовь без права выбора - [4]

Он говорил еще какие-то скабрезности, перечислял, что они могут на пару со мной сделать перед тем, как накормят до отвала и дадут пару монет, но я не слушала. Я была готова к подобному повороту событий. Если честно, я шла сюда, уже понимая, что в оплату могу предложить лишь свое тело. Ну, или жизнь. Смотря что господину Гарольду окажется нужнее. Он ведь некромант, и некромант, как говорят, неплохой. А этой магической братии всегда требуется кровь девственниц, поскольку лишь она, по поверьям, открывает двери между миром живых и духов. К тому же по Хельону ходили настоящие легенды о любвеобильности и страстной натуре господина Гарольда. Даже среди бедняков шутили о постельных подвигах некроманта, который ничуть не гнушался иметь одновременно двух или трех любовниц из самых разных сословий. Те, к слову, частенько устраивали шумные выяснения отношений между собой и даже драки. Однажды я сама видела, как стражники растаскивали двух прехорошеньких девушек, сцепившихся не на жизнь, а на смерть у этого самого крыльца. А сам Гарольд с кем-то из друзей шумно подзуживал красоток, обещая выигравшей незабываемую ночь.

Понятия не имею, исполнил ли он свое обещание. Но через пару недель я видела его на городской площади под руку уже с другой, которая не участвовала в этой драке. Впрочем, спутницы у него менялись так часто, что многие делали ставки – как скоро господину некроманту придется пойти по второму кругу. До поры до времени его спасало то, что он с равным удовольствием привечал в своей постели и замужних дам, и незамужних, да и обществом крестьянок не брезговал, не говоря уж о дворянках и просто состоятельных горожанках.

Удивительно, но при всем этом некромант каким-то чудом умудрялся избегать разборок с разъяренными мужьями, обнаружившими, что по его милости обзавелись прекрасными рогами, хотя он никогда не делал секретов из своих многочисленных похождений. Должно быть, обманутые супруги опасались связываться с магом, которому была подвластна магия смерти. Мало ли, какого духа призовет себе на помощь виер, вынужденный защищаться.

Наверное, могло бы показаться странным, что я желала попросить помощи именно у некроманта. Но, во-первых, все хельонские целители мне все равно отказали. А во-вторых, кому еще под силу отогнать Вечного странника от постели моего брата, как не некроманту, которому дана власть над миром духов.

Все эти мысли пронеслись в моей голове за один миг, пока господин Гарольд нес меня в свой дом. Я все пыталась сказать ему о Дирке, который ждал моего возвращения, но дар речи словно покинул меня. Я чувствовала себя так, будто сплю и никак не могу проснуться. То на пару мгновений теряла сознание, то вновь приходила в себя.

Казалось, будто этот путь к заснеженному крыльцу никогда не закончится, хотя он наверняка занял не больше пары минут. Неожиданно я обнаружила, что лежу на кровати, а та самая женщина, которая не так давно посоветовала мне не дожидаться прихода виера, деловито стаскивает с меня валенки и полушубок.

– Брат, – опять просипела я, сделав попытку схватить ее за руки. – Мой брат…

– Неужели ты с самого утра там стояла? – громко ужасалась она, не слыша моего шепота. – Это же жуть сколько времени прошло! А одежда-то на тебе: дырка на дырке!

И опять провал в памяти. Когда я открыла глаза в следующий раз, то увидела Гарольда. Он сидел подле меня и хмурил брови. Одна его рука приятно холодила мой лоб, а второй он держал меня за запястье, словно считал пульс.

– Господин! Прошу, мой брат!

Я чуть не плакала, не понимая, почему меня никто не слышит. Неужели все зря? Неужели Дирк так и не дождется помощи?

Темно-карие глаза некроманта странно блеснули, когда он взглянул на меня. А в следующее мгновение он приложил указательный палец к моим губам, не дав вымолвить ни слова.

– Спи! – властно приказал он, и мои веки сами собой отяжелели. – Поговорим позже.

– Вы не понимаете!

Я понятия не имею, сказала ли это вслух или только подумала. Сил сопротивляться магии виера Гарольда у меня не было. И я мягко соскользнула в объятия сна.

* * *

– Хеда, иди пить горячий шоколад!

Я улыбаюсь, слыша такой родной голос матери. Значит, пришло время наших посиделок, когда можно говорить обо всем на свете, обсудить последнюю прочитанную книгу или похихикать над соседским мальчишкой, который как-то незаметно из сорванца превратился в застенчивого высокого юношу. Он при встрече почему-то постоянно заливается краской смущения, будто забыл, как всего несколько лет назад при любом удобном случае дергал меня за косички. По дому уже ползет густой запах свежей выпечки – это Арта принесла в обеденный зал целую гору пышек. Окна распахнуты настежь, и в них вливается свежий воздух летнего вечера. Совсем недавно прошла гроза, поэтому пахнет мокрой листвой и травой. И я слышу смех Дирка. Радостный, взахлеб. Наверное, опять дурачится во дворе с приятелем. Строят крепость, в которой планируют обороняться от созданий бога-пасынка.

И вдруг – стук в дверь. Настойчивый, резкий. Сердце почему-то заходится болью от дурного предчувствия. Нет, нельзя открывать! Но я слышу шаги отца, который торопится спуститься по лестнице. Затем повелительные громкие слова, смысл которых ускользает от моего понимания. И – чернота дальше. Мой мир рухнул в тот пригожий летний вечер.