Любовь без дресс-кода - [11]

После того, как я отказалась-таки идти в спальню, мотивировав тем, что у девушки должны быть принципы, а спать с начальством — последнее дело. Определенно, третий бокал виски был лишним — именно он заявил эту глупость.

Хорошее — я нашла самые строгие джинсы в своем гардеробе. Издалека их можно перепутать с брюками. И надела под них закрытые туфли на небольшом каблуке.

Плохое — на джинсах моя толерантность кончилась и я напялила желто-черный полосатый свитер, который офигенно подчеркивает мой цвет волос. Ибо нефиг.

Совсем плохое — на макияж меня уже не хватило.

Капелька хорошего — это к лучшему, потому что у меня только сиреневая тушь для ресниц.

Вчера я уходила из этого офиса, стараясь держать спину прямо, но еще долго ощущала летящие в нее пули насмешливых взглядов.

Сегодня я возвращаюсь с улыбкой, и даже если она немного торжествующая и злорадная, кто меня может в этом винить?

Прекрасная блондинка Элеонора на ресепшене при виде меня с удовольствием скривилась бы, но к счастью, вовремя вколотый в нужные мышцы ботокс лишает человечество этого зрелища. Она двумя пальчиками вынула у меня из рук визитку Вадима и кивнула:

— Да, мы вас ждали. Сейчас я достану анкеты.

И убежала куда-то на своих безумных каблуках. В этот момент я ощутила еще немного превосходства, потому что все эти юбки, каблуки и колготки меня не касаются. Как я удачно и вовремя поплакала в большого босса! Надо было в школе на выпускных начинать.

На самом деле офис «Небьюлы» выглядит совсем не как офис моей мечты. Это огромное помещение целиком превращенное в опен-спейс.

Столы отделены друг от друга прозрачными перегородками, которые вообще не спасают ни от взглядов, ни от шума.

Белые жалюзи на окнах, скрывающие единственное, ради чего стоит ходить в этот человейник — роскошный вид на Москву.

Светло-серые стены.

Темно-серые колонны.

Черные полы.

И работники выглядят под стать — вся гамма от черного до белого, словно кто-то в живом Фотошопе перевел мир в режим градаций серого.

И среди них я. Надо завтра красные джинсы надеть, пусть у них буфер впечатлений переполнится.

С другого конца зала, где маленькая черная лесенка ведет к единственному закрытому помещению, появилась Розалина. И хоть лицо ее так же профессионально бессмысленно как у накачанной токсинами Элеоноры, злые глаза не спрятать никакими достижениями индустрии красоты.

— Трудовая книжка с собой? ИНН? СНИЛС?

— И необязательно сразу вызывать дьявола этими страшными словами, — пробормотала я, вытаскивая документы. Я уже ознакомилась с подсунутой Элеонорой анкетой и теперь не уверена, что так уж хочу тут остаться. Зачем им знать о моих родственниках за границей? И о том, какие у меня планы на пенсию? Мне бы дожить…

И еще меня очень привлекала та дверь в конце зала. Там ведь кабинет Вадима, я правильно понимаю? Он ведь выйдет? Интересно, он уже принял утреннюю дозу кофе?

Народ вокруг меня изо всех сил старается шептаться потише, но устройство офиса не дает ни малейшего шанса пропустить мимо ушей их любопытство:

— Та самая?

— Он ее на спор принял?

— Слушай, реально фиолетовая!

Да божечки-кошечки, 2019-й год, как говорил Вадим, столица и самое понтовое место в столице, почему вокруг меня ажиотаж как в деревне девятнадцатого века?

— Пойдемте, покажу рабочее место, — Розалина разглядывала мою анкету и поджимала губы на каждом втором вопросе.

Будь ее воля… было бы как вчера. Но сегодня это все лишь формальность и попытки меня запугать.

И мое рабочее место оказалось в самом углу, да еще и за колонной. Не знаю, распорядился ли так Вадим, или повелительница здешних пространств решила запихнуть меня туда, куда солнце не светит — буквально! — но тут меня действительно почти невозможно увидеть. Если еще бейсболку надеть, совсем хорошо будет. А лучше хиджаб.

— Вон та дверь ведет на кухню для сотрудников, пожалуйста, вся еда только там, на рабочем месте разрешены чай и кофе. Туалеты в коридоре направо от лифтов. Чуть позже к вам подойдут технические специалисты, чтобы настроить доступ.

А начальство не подойдет? Впрочем, я же сама выбрала вариант «только рабочие отношения». Именно в этот момент черная дверь распахнулась:

— Роза, почему у меня на столе заявление какой-то Татьяны Чернышовой делает? Кто это такая? Я же сказал…

Чудовищно взъерошенный и невыспавшийся Вадим. С огромной чашкой кофе, запах которого моментально разносится по всему помещению. Мог бы не мучиться и сразу капельницу с кофеином ставить.

Блин, почему я так на него пялюсь, как будто мои глаза изголодались по этим губам, по ядовитой кривой ухмылке? По прозрачным глазам, очерченным черными ресницами? По бардаку на голове, — аж пальцы зудят, так хочется запустить в его лохмы?

— Это я, — сказала я, делая шаг вперед.

По выражению лица Розалины было видно, что ей хотелось броситься и защитить от меня своего босса как тренированному телохранителю президента во время покушения.

Ой, что будет. Кажется, я одна такая принципиальная насчет служебных романов.

— Татьяна? — приподнял он бровь, глядя на меня.

— Не люблю имя Таня, сокращаю до Яны.

— Ты как всегда, — ох его усмешка.

Блин, отскребите от пола ту лужицу, что теперь вместо меня. Я, наверное, тысячу раз пожалею, что не осталась ночью.