Люблю тебя - [11]

Я не могу решить, стоит ли пересказать Гаррету их разговор. Может, сказать только о том, что Кэтрин пытается избавиться от меня? Но опять же, вдруг он разозлится на меня за подслушивание? Может, он не хочет, чтобы я знала те вещи, о которых услышала. Я решаю пока хранить молчание.

В половине седьмого я возвращаюсь к себе, чтобы принять душ и одеться. Потом упаковываю все вещи в чемодан. На стуле у кровати я замечаю куклу Кэти — подарок Лили. Забавно, что она преподнесла мне куклу-тезку ее матери. Первая моя мысль — использовать игрушку как куклу вуду и воткнуть в нее иголки. Но тогда я опущусь до уровня Кэтрин, а я выше этого.

Я беру Кэти и несу ее к чемодану. И тут слышу слабый стук. Я открываю дверь. На пороге стоит Лили. На ней розовая пижамка и халат, а также розовые тапочки в форме кроликов.

— Мама сказала, что мне нельзя заходить в твою комнату, не спросив сначала разрешения. Можно зайти к тебе?

— Да, проходи.

Она замечает в моих руках Кэти, и ее глаза округляются.

— Кэти спала в твоей кровати? Я тоже разрешаю моим куклам спать со мной, но они все не помещаются рядом, поэтому я сплю с ними по очереди.

— Да, она спала рядом со мной.

— Ты сейчас уезжаешь? — В ее голосе столько грусти.

— Думаю, сначала мы позавтракаем. Хочешь пойти со мной?

Она часто кивает головой и ловит меня за руку.

Кэтрин уже в столовой, пьет кофе. Лили подбегает и обнимает ее.

— Привет, мама.

Я вспоминаю, как Гаррет говорил, что Кэтрин не разрешает дочери называть ее «мамочкой», потому что это звучит слишком по-детски, а она хочет, чтобы Лили вела себя соответственно своему возрасту. Но Лили все еще называет мистера Кенсингтона «папочкой», а значит, он выиграл эту битву.

— Доброе утро, Лили. Джейд. — Кэтрин улыбается мне. Ее улыбка всегда выглядит натянуто. Теперь я понимаю, почему.

— Доброе утро, Кэтрин. — Я сажусь напротив нее и улыбаюсь в ответ. — Полагаю, вы будете рады наконец-то отделаться от нас с Гарретом.

Мой комментарий заставляет ее пролить чуть-чуть кофе. Она ставит чашку на блюдце.

— Вовсе нет. Нам с мистером Кенсингтоном нравится, что вы оба здесь. И грустно от того, что вы уезжаете.

— Джейд, пожалуйста, не уезжай, — скулит Лили. — Ну пожалуйста!

— Лили, упрашивать — невоспитанно, — одергивает ее Кэтрин. — Мы уже говорили об этом. Джейд занята учебой. У нее больше нет времени на игры с тобой.

— Но она подписала бумагу. Теперь она обязана играть со мной.

— Какую бумагу? — спрашивает Кэтрин.

— О том, что буду играть с Лили, — отвечаю я. — Все очень официально. Ваш муж сам подготовил этот документ. — Я снова улыбаюсь, чтобы позлить ее.

— Понятно. — Безэмоциональное лицо Кэтрин оживает. Она определенно в бешенстве. До такой степени, что уже не может оставаться за столом ни секунды. Она вскакивает со стула. — Мне нужно уладить кое-что. Удачной поездки, Джейд. И успехов в учебе в следующем семестре. — И быстро покидает столовую.

Через несколько минут заходит Гаррет.

— О, завтрак с двумя моими любимыми девушками. Вот так удача!

Он явно в хорошем настроении. Видимо, потому что мы наконец-то сваливаем отсюда. Лили спрыгивает со стула для обнимашек. Как и Гаррет, она любит обниматься. Наверняка, это он ее научил. Я ни разу не видела, чтобы Кэтрин кого-нибудь обнимала.

— Ты уже готов ехать? — спрашиваю я у Гаррета, когда он садится напротив.

Он берет с подноса печенье.

— Да, только до отъезда мне нужно получить разрешение врача.

— Почему? Что-то не так?

— Просто он хочет убедиться, что все заживает как следует. Потом он сделает мне обезболивающий укол, а то таблетки не справляются.

— Гаррет, почему ты не сказал, что у тебя боли? Давай просто отложим поездку. Съездим позже, когда тебе станет лучше.

— Ничего мы не станем откладывать. Новый Год бывает только раз в году. У меня все будет хорошо. — Он наливает себе немного сока. — Ты не видела моего отца? Он просил заглянуть к нему перед нашим отъездом, но я не могу его найти.

— Думаю, он уже на работе, — говорю я, зная, что он ушел несколько часов назад.

— Значит, то, что он хотел мне сказать, не так уж и важно.

— Гаррет, ты готов? — В столовую заходит пожилой мужчина в костюме. Этого же человека я видела в ночь, когда стреляли в Гаррета. Он был одним из четырех людей, которые пришли и забрали Гаррета в фургон. Мистер Кенсингтон сказал, что они были врачами, а фургон — мобильным медицинским блоком. Я так и не узнала, куда они в тот день отвезли его.

Правило номер один: не задавай вопросов. Мистер Кенсингтон несколько раз повторил мне его после происшествия с Синклером. Потому я и не задавала вопросов. И Гаррет ничего не рассказал.

— Да, готов. — Гаррет допивает апельсиновый сок и выходит вслед за мужчиной.

Ровно в девять приезжает заказанная машина, и мы садимся на заднее сиденье роскошного черного седана с темными тонированными стеклами. Почему все арендованные автомобили такие однотипные? Прямо как в кино. Неужели обеспеченные люди ездят только на черных роскошных седанах с тонированными стеклами?

— Что сказал врач? — спрашиваю я Гаррета, как только мы отъезжаем.

— Что рана заживает очень быстро. После обезболивающего он сделал мне еще один укол для ускоренного восстановления поврежденных тканей. Он сказал, что через неделю мне станет гораздо лучше. — Гаррет обнимает меня. — Как раз тогда, когда мы встретимся в Де-Мойне.