Любить запрещается - [34]

Ну, вскоре после этого нервы миссис Робертс не выдержали. Она уж больше не могла терпеть, что эти болванки падают каждую ночь, так что продала дом, как говорится, со всеми жильцами. Их и было-то немного, остальные съехали.

– И дом купила миссис Джонсон, – догадалась Ария.

– Да, она и купила. Потом, года три назад, она сказала, что я больше не могу занимать гостиную. Пыталась с ней спорить, но она и слышать не хотела, а мне не к кому было обратиться за помощью.

Мэгги осталась единственной родственницей, да и она уехала в Голливуд. Я не стала докучать ей своими бедами, а она регулярно посылала мне деньги. Поначалу два-три фунта в неделю, потом подняла до шести. Каково девушке, которая сама зарабатывает себе на жизнь, отрывать от себя такие деньги!

Ария промолчала. Она вдруг представила алмазное колье, которое было на Лулу вчера за обедом, аквамарины, сверкавшие у нее в ушах во время второго завтрака, накидку из платиновой норки, которую Лулу небрежно сбросила на пол в холле, когда вчера вечером откуда-то вернулась; она вспомнила истории, которые читала о сказочном доме Лулу в Беверли-Хиллз.

– Да, она добрая девушка, – сделав над собой усилие, произнесла Ария.

– Я всегда это говорила, – подтвердила миссис Хоупкинз. – Посмотрите газетные вырезки, где про нее пишут. Откройте-ка вон тот ящик.

Ария подчинилась. Рассохшийся ящик никак не открывался, а когда она наконец справилась с ним, то обнаружила, что он доверху набит вырезками из газет.

Ария задвинула ящик.

– Замечательная коллекция, – сказала она.

– Вся улица знает, как я к ней отношусь, – сказала миссис Хоукинз. – Многие делают вырезки из газет и приносят мне, но теперь уж не так много, как раньше, – вздохнув, добавила она. – Теперь, когда я не хожу, все меня забыли.

– Разве вы совсем не выходите отсюда? – спросила Ария.

– Нет, дорогуша, не выходила уже года два. Ноги, знаете ли. Конечно, я могу спуститься по лестнице, но вот подняться не могу.

– Но как же вы живете?

– О, миссис Джонсон все-таки иногда приносит мне что-нибудь поесть, да и соседка так добра ко мне, приносит мне завтрак и ужин. Так что обхожусь. Временами очень хочется есть, но ведь негоже толстеть, когда стареешь, правда?

– Толстеть? – воскликнула Ария, глядя на голубые вены на тонкой костлявой руке, лежащей поверх видавших виды одеял.

Она вспомнила грубый, задиристый голос миссис Джонсон, грозящий, что больше ничего не будет делать, вспомнила, как изворотливо пыталась она помешать ей увидеть миссис Хоупкинз.

Девушка обвела комнату взглядом и решилась.

– Ну что ж, придется вам еще раз спуститься по этой лестнице, – сказала она. – Но больше никогда не придется подниматься по ней. Я вас забираю.

– Забираете? – воскликнула миссис Хоупкинз. – Но куда?

– Я повезу вас к вашей внучке, – ласково ответила Ария.

Глава VII

Ария постучалась в дверь спальни Лулу Карло. Стук получился робкий и нерешительный, потому что она вдруг ощутила тревогу, страх и неуверенность в себе и уже почти сожалела о том, что у нее хватило смелости поступить так, как она считала правильным.

Через секунду она вошла в комнату и обнаружила, как и ожидала, что Лулу почти одета к обеду. На ней было платье из мягкого шифона цвета морской волны, отчего кожа ее казалась очень белой, а ее светлые волосы отливали золотом. Когда Ария вошла, Лулу как раз застегивала на шее сказочной красоты колье из алмазов и аквамаринов, такие же камни блестели на широком браслете, украшающем ее запястье, и в мочках ушей.

– Что случилось, мисс Милбэнк? – резко спросила она.

– Я пришла доложить вам о вашей бабушке, мисс Карло, – ответила Ария.

– Ах да! Надеюсь, она обрадовалась цветам и фруктам? – небрежно спросила Лулу.

Она застегнула колье и издала возглас досады, заметив, что на одном из длинных красных ногтей облез лак.

– В этой стране совершенно невозможно достать приличный лак для ногтей, – сказала она. – Я взяла немного с собой из Америки, но он весь кончился.

– Я думала, вас интересует, что с вашей бабушкой, – тихо сказала Ария. – Место, где я ее нашла, ужасно. Там нет никаких удобств, а хозяйка, которая охотно берет с нее деньги, безжалостно третирует ее. Я сама слышала, как она сказала миссис Хоукинз, что больше не будет носить еду ей наверх!

– Мне кажется, если ей там не нравится, она всегда может съехать, – безразличным тоном ответила Лулу.

– Миссис Хоукинз восемьдесят два года, – напомнила ей Ария. – Ей некого попросить помочь, а старому человеку, прикованному к постели, трудно самому решиться и переехать куда-нибудь.

– Ну, ничего не могу поделать, – уверенно произнесла Лулу. – И надеюсь, что вы ей об этом сказали. Она забрасывала меня письмами со всякими глупостями, пока не поняла, что мне некогда отвечать на них.

Чувство тревоги и нервозности покинуло Арию. Она некоторое время смотрела на красивое капризное лицо, склоненное над облезшим ногтем, а затем сказала:

– Мне кажется, с миссис Хоукинз нужно что-то делать. Не понимаю, как нормально чувствующий человек может стоять и смотреть, как обижают старую женщину.

– Ну, не думаю, что все так плохо, как вы тут представляете, – ответила Лулу.