Любить волка. Быть волком. История одной любви - [13]

На что я разрешения, так, между прочим, не давала. А это кража, согласно УК РФ! Нет, знаю, я тебя обидела своим присутствием здесь. Это же надо, вместо того, чтобы отдыхать дома, трачу деньги и время на то, чтобы вернуть себе своё же имущество! И вот теперь, на ночь глядя торчу тут, вместо своей постели? Или тем, что я через всю Москву сюда приехала, а ты ещё и такси, моё между прочим такси, без спроса отпускаешь? Так чем, чем именно я тебя обидела?

Я говорила строго, но громко, словно отчитывала его как строгая учительница, с голосом спокойного удава доедающего кролика. Я взрывалась внутри готовая рвать и метать, а снаружи была само спокойствие и непоколебимость. Наверное, это было забавно наблюдать со стороны. Метр с кепкой, тычет пальцем где-то между грудью и пупком, выше я могла достать только если в прыжке. При его-то росте около двух метров.

И этот метр с кепкой в моем хрупком теле, отчитывает эту груду мышц. Особенно то, что это качок, при каждой моей фразе, с каждым моим тычком сжимался все больше и сильнее. Он вжимал в плечи голову. Сами плечи обвисали и сжимались. Спина скрючивалась. А на лице отображалась вселенского масштаба печаль, вина и … боль. И мне было бы, наверное, жалко его, я даже, наверное, была бы замучена совестью. Если бы не одно, но, силы моей злости добавлял смех, девчонки вокруг нас просто заливались хохотом. Татьяна утирала слезы смеясь. А Света тыкала пальцем одной руки в нас, а ладошкой другой руки хлопала себя по коленки смеясь то сгибаясь, то разгибаясь. А малышка хихикала, пряча своё личико в ладошки.

– И не смей строить из себя побитого бездомного пса. Это меня угрожали убить или побить, и угрожал между прочим ты. И это я почти бездомная, и вот я уже думаю не ты ли виноват и в этом. Да ты просто беда ходячая, моя, персональная беда.

Гад перекаченный перебил меня и как-то вновь приосанившись заговорил, чересчур заботливо.

– Почему бездомная? Как это бездомная?

И тон такой возмущённо обеспокоенный, заботливый. И глазёнки свои карие с позолотой прямо в глаза мне уставились, как будто высматривая что-то. Я даже сглотнула, не от страха, нет. Голос меня подвёл, и сама от себя не ожидая такого, продолжила я уже полушёпотом, не то возмущаясь, не то жалуясь.

– Не твоё дело. Телефон верни.

Телефон мне вернули. Усадили на диван, ноги предиком укрыли и телефон вернули. Словом, эта груда мышц вдруг стала само очарование и забота. В какой-то момент я даже расслабилась и задремала. Разбудил меня разговор, не громкий, но близкий.

– Может пусть лучше поспит? Устала же.

– Слушай, Серый, я все понимаю, сам через это прошёл. Но тебя реально клинит. А так ты можешь только оттолкнуть девочку. И сам же будешь мучиться. И буди уже её. Поверь, голодная женщина – злая женщина. А такие и покусать могут. Поверь.

Говорил Сергей с братом, видно пока я спала он вернулся с работы. А потом я почувствовала тёплое дыхание, очень близко со своим лицом. Он убрал прядки волос с лица. Провёл большим пальцем по щеке и буквально продышал мне в лицо:

– Моя злобная и кусачая женщина, идём ужинать.

Глаза я приоткрыла. И ласку приняла не зная, как реагировать на неё. Вот серьёзно, не правильный он какой-то. С ним как на качелях, настроение скачет то вверх, то вниз. Ели молча. Лишь за чаем тётя Катя завела беседу.

– Ну Леночка, рассказывай. Как так случилось и почему ты вдруг стала бездомной? – Тётя Катя говорила с заботой, так что не ответить я не могла.

– Да так. Неожиданно и не вовремя для меня. Сын хозяйки квартиры ушёл от жены и с понедельника въезжает в мою, уже бывшую мою квартиру со своей новой пассией. Вот и надо съехать, крайний срок в воскресенье. Узнала я об этом сегодня, альтернативы нет. Телефона нет. Я даже вещи перевезти не могу, договориться не смогла без телефона.

– Ясно. Не переживай. С переездом тебе поможет Сергей. И не спорь. Ему полезно будет руки занять, может глупые мысли выветрятся заодно. Можешь его эксплуатировать по полной, в отместку за все. Так скажем, пусть грубой мужской силой искупает свою вину. Сегодня оставайся здесь. А завтра Толик решит вопрос с квартирой. Толик, у нас же есть в Москве среди имущественных вложений жилой фонд? – Толик утвердительно кивнул. – Тогда подбери Леночке из удобных свободный вариант.

– Только не дорогой. Я несколько ограничена в деньгах.

– Хорошо. Займусь сутра. Лена не переживай, пусть это будет аванс за вашу работу.

– Нет. Так не пойдёт. У Николая Фёдоровича я назначенный судьёй государственный защитник. И если вопрос стоит так, то справляться с этой проблемой я буду сама.

– Не выдумывай. И не злись. – Тётя Катя говорила спокойно, но безапелляционно. Спорить просто не хотелось, вот вообще. – Считай это служебной необходимостью. Служебное жилье на время суда. А потом если устроит цена – останешься. Нет, то к концу разбирательства найдёшь другой вариант. Договорились? Не отказывайся, уважь уж меня, старую и разбитую женщину.

Соглашаться не хотелось, вот от слова совсем. Но и обижать Екатерину Степановну, которая так хорошо, по-доброму ко мне относится не хотелось сильнее. И в итоге с мыслью по принципу: «бьют – беги, дают – бери», я согласилась. Спать меня разместили в той же комнате, что и прошлой ночью. И ночью, как и в прошлой ко мне во сне пришёл все тот же кошмар. Только в этот раз я увидела все, как в детстве, сон не отпускал до конца удерживая меня в своём кошмаре.