Любить и верить - [33]
Мы и рады. Чистили все деревни кругом. Крали кур, яйца. Правда, больше у родни, потому что если у чужого, — поймают, прибьют. Яйца носили одной еврейке — жила прямо у нас в деревне. Мы к ней ходили вроде как на посиделки.
— Как это?
— А так. Жила она одна, муж тоже с войны не вернулся, а из местечка ее за что-то свои выгнали. Простов понемногу тискал ее — ей со скуки для интереса, а нас уже тянуло к этому, жеребцы уже были порядочные.
Ну вот и решили мы у нее облигации украсть. У нее тысяч на сорок было. Лежали — мы знали где. Вот раз побыли мы у нее вечер, а когда домой идти, в сенях Простов и придержал ее, а я с улицы — назад, через окно в хату, там за календарем все и забрал. И сразу потом как отрезали: ни ходить к ней, ничего. Она сообразила, что что-то не так, глядь — облигаций нет. Сразу на нас в милицию. Милиционер нам: «Отдайте, хлопцы, добром, посадят». Наговорил, напугал — мы с теми облигациями, как кошки с салом — день он ховает, день я. И не выдержали, отдали сами.
После этого матка погнала работать. Иди работай — и все. Пошел я в город: выучился на тракториста. Но работать все равно не хотелось. Завербовался на лесоразработки, куда-то аж за Байкал.
— Постой, а ты батьку помнил хоть троху?
— Нет. Не помнил. Когда он в сорок первом ушел — сколько мне было? Говорили, что самый здоровый в Лесковке был.
Ну вот, завербовался я за Байкал. Я б сам, может, и не завербовался, меня подбили двое — муж и женка. «Мы там были, денег многа, едем други раз». Поехали до Москвы. Там дали документы, деньги. Вот эта женщина мне и говорит: «Давай деньги свои, бумаги, все равно ехать вместе, вместе и кормиться будем». Ну, я что, хлопец молодой, из деревни, света не видел. Думаю — они семейные, и я как-нибудь около них. Отдал. А это они не с одним мною так, они жили с этого, что обирали. В Москве их взяли. А я не сказал милиционеру, что я с ними, что мои деньги, бумаги у них, побоялся. Побоялся, что подумают, будто я с ними заодно. Билет у меня уже был — я и поехал. А как поехал — денег нет, время голодное. Как я жил? Кто хлеба корку оставит, кто чаю даст. Как-то доехали. Всем деньги опять дают, а у меня бумаг нет, мне опять ничего. Ну, работать пойдем — заработаю. А работать — пять километров до работы — жиганы по дороге все обчистят. Назад идешь — еще раз обчистят. Есть нечего, в бараках, зима.
И пошел я тогда искать белорусов среди тех людей. Своих, чтоб сбежать.
А жили там поселенцы. Жили они хорошо: хозяйство, дома — там и земли и леса хватало. У них такой обычай: зимой, как уже самая зима, они едут к родственникам — на родину. До железной дороги — километров триста. Идут пешком. Идут целый день, от деревни до деревни. В каждой деревне у них свояки, знакомцы.
Пошел и я с ними. Они — ничего. И нельзя сказать, чтобы к своим не пускали — постою в сенях — позовут, куска сала за столом — этого им не жалко. Так и добрались до железной дороги. Они к себе поехали — я к себе.
Поехал, а как поехал? Без билета, без денег, одежда что у бродяги какого, есть нечего. Опять кой-как — около людей, и так до Москвы. Целый день искал Белорусский вокзал. Каждого милиционера за километр обегал. И на поезде, наверху, а тогда уже наверху не ездили, до самой Вязьмы, без шапки, мороз, думал, голову отморожу.
На остановке не выдержал, соскочил в вагон, к печке. Поехали, заходит проводница: «Як ты тут аказауся?», а я как услышал это «як» — стою, слезы катятся, слова сказать не могу… Не выгнала, так и ехал около печки. И вот она говорит: «Красное — Белоруссия!» Смотрю в окно — а там лес! Сперло все в груди, ком в горле, собралось все в одно, если б слезы — выплакал бы все.
Потом добрался до своей Лесковки — ночь, двенадцать часов, стучу, а мне не открывают, боятся: «Кто?» — «Я!» А кто это поверит, что я, а мне плакать хочется. Открыли и то не верили, что это я…
А изо всех нас, между прочим, хорошие люди получились. Простов на кране работает, большие деньги зарабатывает. Орехов пошел в милиционеры.
— И ты теперь — передовик!
— А что смеешься, из всех кинопередвижек района один я план даю.
Мелколесье кончилось, дорога вышла на поле. Справа тянулось небольшое полувысохшее болотце. Впереди показалась деревня.
УХОЖУ Я, УХОЖУ Я…
Две маленькие комнатки тесно заставлены столами. В первой люди попроще, те, кто копал могилу, делали гроб. Кирзовые сапоги, фуфайки, все не раздеваясь. Во второй комнате — приглашенные. Бухгалтер колхоза с женой, родственники, соседи. Дочь в черном платье с черным шарфом, грустная, уже выплакавшая слезы, немного отошедшая от горя.
На столах вино, оладьи, приторно залитые сметаной, салаты с приторным, жирноватым отливом майонеза. Жареная свинина. Потом принесли горячую картошку.
Голоса поднимаются в низенькой комнатушке куда-то вверх, рождая ощущение простора в вышине. За отдельным столом сидят бабка Семениха и четыре ее помощницы. Это они поют. Бабка согласилась приехать отправить покойницу. Девяносто один год, рослая, с большим лицом, перед началом разговора у нее долго трясется нижняя губа. Бабка пользуется большим уважением на похоронах и на крестинах. Радуница на кладбище не начинается, пока не придет она. Девяносто один год, мудрый житейский ум. Дочку выучила в институте, живет теперь у нее в городе. Но домишко свой и усадьбу не оставляет. Приезжает весной, сажает картошку, помогает соседям. И хотя от помощи можно отказаться, никто не отказывается. Вместе ведь долго жили, много пережили бед и много маленьких радостей — вместе и теперь. Да и помощь, она вроде и не нужна, а всегда не лишняя в любой крестьянской работе.
Иллюстрированный пересказ сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес». ..Вот уже больше ста лет маленькая английская девочка Алиса и Улыбка Чеширского Кота путешествуют по Стране Чудес и по всем странам нашего не менее чудесного мира. И мир этот становится «все страньше и страньше». Книги великих английских писателей – «Путешествия Гулливера» и «Приключения Робинзона Крузо» из разряда литературы для взрослых уже давно перешли в число книг для детей. А детскую книгу об Алисе все больше читают взрослые… При подготовке были использованы карта Великобритании, фотографии XIX в., иллюстрации к английским детским стихам XIX в., рисуноки Л.
Истории любовных взаимоотношений знаменитых людей древности и наших дней. …О чем бы не писал Пушкин, он всегда писал о любви. Из его крылатых фраз о любви можно составить целую книгу: «Любви все возрасты покорны», «Я вас любил, любовь еще быть может», «Любовь и тайная свобода», «Ах, он любил, как в наши лета уже не любят», «Блеснет любовь улыбкою печальной». Он называл любовь наукой страсти нежной и знал эту науку не по теоритическим изысканиям. Он сам не скупясь растратил на любовь всю свою короткую жизнь…
Пересказ романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин», проиллюстрированный произведениями классической живописи. …Роман в стихах «Евгений Онегин» можно назвать главным произведением Пушкина – так считал и он сам. Но у Пушкина иногда две-три строки стоят эпопеи. Дело не в поэтическом мастерстве, с которым написан этот удивительный, уникальный во всей мировой литературе роман, не в его сюжете, не в его многогранности. Творение Пушкина настолько точно воссоздает первоосновы бытия, что перестает быть картиной, изображающей жизнь, а становится рамой, в которой мы видим и себя и нашу жизнь, и былую эпоху, и даже наше будущее.
Краткое изложение знаменитой поэмы древнеримского поэта Овидия «Искусство любви» («Наука любви»), проиллюстрированное произведениями выдающихся европейских живописцев. …Имя Овидия вошло в число великих поэтов всех времен и народов, может быть, именно потому, что он напрямую обратился к главному предмету поэзии – к любви. И это обеспечило ему успех и лавры на все времена. «Искусство любви», или, как часто переводят название его поэмы, «Наука любви», стало первым европейским произведением, посвященным «страсти нежной», камасутрой античности.
Избранные рубайят Омара Хайяма о смысле жизни в переводе И.И. Тхоржевского. …Ответить на вопрос, в чем же смысл жизни человека, люди пробовали с тех самых пор, как они себя помнят, – то есть вот уже несколько тысяч лет. Это пытались сделать и великие пророки, и гениальные философы, и всеведующие ученые. Но ответа на этот вопрос пока что нет. Некоторые считают, что лучше всего о смысле жизни сказал Омар Хайям. Удалось ли ему приоткрыть завесу тайны? Сказать нечто новое? Нет. Но то, что сказал знаменитый мудрец, философ, ученый и поэт, – сказано красиво.
Мысли и высказывания Никколо Макиавелли из философско-политического трактата, в котором обоснованы основные принципы «макиавеллизма», теории, допускающей право правителей в борьбе за власть применять любые методы и средства, в том числе и нарушающие нормы общественной морали. …Может ли правитель лгать и преступать законы – юридические и нравственные – по своему усмотрению, во благо и себе, и государству, и будет ли ложь и преступление законов во благо и себе, и государству? Макиавелли, не лицемеря, дал утвердительный ответ.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
В рассказах молодого челябинского прозаика затрагиваются проблемы формирования характера, нравственного самоопределения современного молодого человека. Герои рассказов — молодые рабочие, инженеры, колхозники — сталкиваются с реальными трудностями жизни и, преодолевая юношеские заблуждения, приходят к пониманию истинных нравственных ценностей.
В книгу входят повесть и рассказы, в которых автор показывает жизнь послевоенной костромской деревни через судьбы многих людей; с болью рассказывает она о незаживающих ранах войны, прослеживает нравственные отношения между жителями сегодняшней деревни.
Наталья Головина — участник VII совещания молодых писателей. В ее первой книге исследуются разные пласты жизни, но преимущественное внимание автор уделяет современной городской молодежи. Героев роднит внутренняя неуспокоенность, они идут нелегким путем от познания мира к ответственности за него.
В сборник включены рассказы участников VIII Всесоюзного совещания молодых писателей. Сергей Панасян тяготеет к психологической разработке характеров. Николай Исаев пишет веселые, смешные рассказы.