Любить и помнить - [5]

Обернувшись, Слэйд взглянул на нее — пожалуй, чересчур пристально, — а затем, видимо, приняв решение, вернулся к лошади и одним прыжком взлетел на ее спину. И тут же Регина почувствовала себя крайне неловко — его присутствие рядом показалось ей настолько интимным, что у нее буквально перехватило дыхание. Девушка поспешила уверить себя, что она находится в особых обстоятельствах, поведение в которых не предусмотрено никакими правилами, но тем не менее ее тело как-то напряглось и, что было еще хуже, она почти физически ощущала, как напрягся ее спутник. Что ж, она не может ни о чем жалеть — она сама настояла, чтобы Слэйд сел на лошадь.

Это единственное и очень малое, что она может сделать для человека, который фактически вернул ее к жизни.

Некоторое время они ехали молча. Регина была полностью погружена в свои невеселые размышления. Чем больше она обдумывала свое положение, тем в больший ужас приходила. Слова «Элизабет Синклер», сколько бы она ни повторяла их про себя, продолжали оставаться чужим, даже враждебными, и как бы Регина ни пыталась уцепиться хоть за какое-то воспоминание, это ей не удавалось.

Но она обязательно должна восстановить память — должна! Как она будет жить, совершенно ничего о себе не зная?

Она обязана вспомнить, кто она, где ее семья и что произошло в этом проклятом поезде.

— Ты, похоже, слишком переживаешь, — прервал вдруг тишину Слэйд. — Забудь обо всем этом.

Регина вцепилась в луку седла, стараясь выбросить из головы невеселые мысли. Она почувствовала благодарность к своему спутнику за его сочувствие. Ей действительно следует взять себя в руки. Внезапно она повернулась и взглянула Слэйду прямо в лицо.

— Пожалуйста, расскажи мне обо всем. О нападении на поезд. Обо мне и Джеймсе.

Некоторое время Слэйд молчал, и Регина уже решила, что он не хочет отвечать, но ее спутник внезапно начал свое повествование удивительно спокойным тоном, словно рассказывал о чем-то совершенно постороннем.

— Ты ехала в Мирамар, наше поместье, на свою свадьбу.

Я и мой брат Эдвард были посланы Риком в Темплтон, чтобы встретить тебя на вокзале. Когда поезд прибыл на место, тебя в нем не оказалось. От пассажиров мы узнали, что ты спрыгнула с поезда во время нападения грабителей. Эдвард отправился обратно в Мирамар рассказать Рику, что случилось, а я решил разыскать тебя. К счастью, это оказалось нетрудно. Я просто ехал вдоль пути.

Регина слушала этот неторопливый рассказ с широко раскрытыми глазами. На мгновение ей показалось, что она начинает что-то смутно припоминать — испуганные лица, направленный на нее пистолет… Вот она куда-то бежит, потом прыгает… Но эти образы, мелькнув, исчезли раньше, чем она смогла их запомнить, чтобы попытаться, зацепившись за них, вытянуть другие воспоминания. Осталось только ощущение ужаса, пережитое во время ограбления; от этого ужаса все ее тело передернуло дрожью.

Слэйд заметил это и легонько дотронулся до нее ладонью.

— Не думай об этом. От страха пользы тебе не будет.

— Я совсем не испытываю страха, — резко ответила Регина и, повернувшись, взглянула в глаза Слэйду. Он не отвел глаз и спокойно продолжал:

— Все позади. В Мирамаре у тебя будет время вспомнить.

Выражение лица девушки нисколько не смягчилось.

— А если я никогда не вспомню?

Несколько мгновений он молчал. Затем произнес с твердой убежденностью:

— Ты обязательно вспомнишь. Хотя это и займет какое-то время.

— А что известно о грабителях?

— Они скрылись.

Регина простонала от досады.

— Их непременно поймают, — твердо пообещал Слэйд. — Ты можешь совершенно выбросить их из головы. К тому же в нашем поместье ты будешь в полной безопасности. Мы умеем за себя постоять. Всегда умели и будем уметь. Уж поверь мне.

Она снова бросила на него пристальный взгляд. В словах Слэйда было трудно усомниться — они были произнесены негромко, но с большой убежденностью. Если этот человек — брат ее жениха и ее спаситель — предлагает ей свою защиту, она должна быть только благодарна ему за это.

— Спасибо, — непроизвольно вырвалось у Регины.

Слэйд улыбнулся, и она слабо улыбнулась в ответ.

Она попыталась представить свою встречу с женихом. Он наверняка кинется навстречу, вне себя от тревоги и счастливый, что видит ее снова, а она будет смотреть на него как на незнакомца, которого видит в первый раз.

И снова Регина почувствовала отчаяние — она не помнила ни единой черточки человека, который должен был стать ее мужем. Почему-то в этой роли ей представлялся Слэйд, Джеймс же казался не более чем безликим призраком. Но она могла сказать то же и о себе, вдруг с ужасом поняла Регина, — она не помнила, как выглядит ее собственное лицо!

— Что с тобой? — удивленно спросил Слэйд.

Его проницательность начинала ее раздражать.

— Я не могу вспомнить, как выглядит Джеймс. Как ни стараюсь. Думаю, так не должно быть.

Слэйд ничего не ответил, но Регина буквально почувствовала, как снова между ними возникла какая-то напряженность.

— И я не знаю, как выгляжу я сама, — решилась она добавить.

Слэйд продолжал молчать. Пауза становилась тягостной.

— Блондинка, — наконец произнес он, словно выдавливая из себя слова. — У тебя длинные светлые волосы. Золотистые, чуть рыжеватые.