Любимый ястреб дома Аббаса - [6]
И Аспанак, как всегда, медленно развел руками, в одной из которых все еще был зажат этот странный нож.
— Какое-то слово? — повторил я.
— Начиналось, вроде бы, на «па». Или «фа», — пожал он плечами. — Длинное слово. Четыре слога, вроде бы. Какой-то длинный звук в конце — вроде бы «е», или ближе к «э». Неважно. В общем, вот так они работают. Кто? На вид, похоже, хорасанцы. Или из Балха. Зачем? А вот этого уже никто не скажет. За деньги? Но для чего самоубийце деньги?
— Все, что я пока понимаю, — это что в баню мне не придется идти еще неделю, — укорил его я.
— Две недели, — махнул он рукой с ножом. — Хотя послезавтра лекарь снимет повязку, и будет яснее. Но с такой раной ты сможешь ходить, ездить, охотиться… Пустяк, пустяк. Но что дальше, вот вопрос. Дай я тебе кое-что расскажу. Должен же ты знать, что происходит с твоим торговым домом, в конце концов.
— С которым все было не так уж плохо месяца четыре назад, судя по твоим письмам, — напомнил я.
— Письма — это про то, что происходит сейчас. А дальше… Два года, — коротко и неожиданно сказал Аспанак. — Вот сколько мы протянем, если бунт в Мерве перерастет в настоящую войну и торговые пути будут на это время закрыты. Я считал трижды. У остальных дела, правда, окажутся еще хуже. Были бы хуже и у нас — если бы не твои подвиги. Ни у кого здесь нет такого товара, какой закупаешь ты, и только мы с тобой знаем, сколько он стоит. А дальше представь сам. Товар есть, но если окажутся перекрыты пути к Куфе, Дамаску, Александрии… И еще ведь спрос упадет. Шелк — товар мирного времени, ты же знаешь. Это в мирное время за штуку шелка давали сто дирхемов. А когда война, то шелк будут разве что запасать как вторые деньги… Остается Бизант — он все купит, но только если везти шелк по северному маршруту, вокруг моря Джурджан. Если же война охватит еще и Балх на юге, то для нас будет закрыт и Кашмир, и все, что от него к югу…
— Если превратить в деньги все, что у нас есть только в Чанъани, то на долгую спокойную жизнь нам с тобой хватит, а есть еще наше подворье в Бизанте, — напомнил ему я, немало, впрочем, потрясенный тем, что услышал. Это все равно что добраться до самой вершины — и тут вдруг гора начинает тихо оползать у тебя под ногами.
Брат в знак согласия махнул рукой и продолжил:
— В общем, долго мы добивались, чтобы началось, — а когда действительно все получилось, вот тут-то…
— Что я слышу? — заинтересовался я. — Чего это и кто там добивался? Это уже не твой очередной мальчик рассказывает истории на базаре? Это уже не сказки о том, что торговый дом Маниаха стоит за каждым заговором во всем существующем мире, от Бизанта до Чанъани?
Тут Аспанак сощурился, круглые щечки его в очередной раз прикрыли снизу глаза. Он улыбался.
— Как видишь, все-таки не за каждым. Убийцы с ножами в футлярах — это не наш заговор. Это — против нас. Но в целом тот разгром, который сломал жизнь нашему отцу, уже в прошлом. Дом снова становится на ноги, и не только в шелкоторговле. С заговорами или без, но мы влиятельны, как и прежде. А тут как раз дал плоды один из саженцев, который оставил наш дед. И еще какие плоды. История долгая, а начиналась она в одной интересной деревне — Хумайме, под Дамаском. В эту деревню как-то раз зашла группа путешественников и пошла прямиком к дому одного садовода… деревня эта вообще славится садами, и она еще вдобавок на перекрестке трех важных дорог, удобно везти товар… Садовода звали Мухаммед, и это очень обычное имя. Но не всякий Мухаммед — прямой потомок дяди — совсем, совсем другого Мухаммеда, мир ему. Звали того дядю Аббасом, и он вполне мог бы получить в наследство плащ, посох и перстень того самого, единственного Мухаммеда. Но, как известно, халифом он не стал, и на сегодняшний день владеют всем этим наследством другие родственники пророка — люди из дома Омейя… А вот теперь то, чего почти никто не знает: кто именно пришел к садоводу. Их звали Майсара, Абу Икрима и некто аптекарь Хайян. Так вот, этот якобы аптекарь, он же — бродячий торговец ароматами, и был заслан нашим дедом. Долгая история, я и сам не знаю, как дед отсюда, из Самарканда, направлял поиск любых людей, которые могли бы ввергнуть в хаос империю халифа и ослабить этим ее власть над Согдом. Знаю только, что по всем землям халифа ходили тогда торговцы духами, засланные дедом. Знаю потому, что дед как-то похвастался, что они еще и окупали расходы — люди народа арабийя готовы выливать на себя все эти ароматные жидкости мисками, денег не считают…Так вот, у аптекаря Хайяна все получилось блестяще. Он превратил садовода из Хумаймы в заговорщика высочайшего класса.
— Что, вот так пришел и сказал: а не поднять ли тебе бунт?
— Можно только представить, что сказали наши путешественники садоводу из Хумаймы. Допустим, так: любезный наш Мухаммед из дома Аббаса, а поднял бы ты голову от своей земли с червяками и посмотрел, что творится в мире правоверных. Пророк, мир ему, уже почти девяносто лет как в могиле. Наследникам его покорились Шам и Миср, с Дамаском и Александрией; в результате от гордой империи Бизанта осталось всего ничего. Покорились темнолицые всадники народа берберов и жители страны, дальше которой только страшные волны закатного моря, — страны Андалус. Побежден царь царей, великая империя Ирана рассыпалась в прах! А сейчас еще и вот эти противные человечки из Самарканда — не то чтобы совсем сдались, всё почему-то сопротивляются, но в общем дело их плохо. И что, друг наш садовод? Завоевано все, а где мир в земле правоверных? Ужас, а не мир. Хаос, дружище. Брат убивает брата, армии гоняются друг за другом, повелители же правоверных — совершенно не праведные халифы, а один другого хуже. В общем, ты подумай, дядюшка Мухаммед, — ты, в чьих жилах течет кровь пророка, ты так и будешь тут выращивать свой инжир, айву и яблоки? «Я с вами, раз уж такое дело», сказал им на это человек из дома Аббаса.
Ведьма она или нет, существует дракон или не существует — такими вопросами пришлось озаботиться Нанидату Маниаху, легендарному воину, шпиону и целителю.…А дальше — война, заговор, победа и одиночество, от которого его постарается избавить умная и понимающая женщина.Герою романа Нанидату Маниаху еще далеко до тех событий, которые происходят в «Любимой мартышке дома Тан», и так же далеко от Константинополя до любимой Поднебесной империи. Но если дом для человека — весь мир, то он в любой точке этого мира найдет себе битвы и победы, радость и грусть.
Новый роман Мастера Чэня – новая неожиданность для его поклонников. Да, действие книги тоже происходит в Азии. И это тоже шпионский детектив. Но уже не средневековый, а колониальный.Представьте себе – Британская Малайя, «век джаза», а именно – 1929 год. На этом перекрестке цивилизаций – азиатского мира с рикшами, секретами китайских триад, серебряными колесницами индийских богов, и мира западного – с португальскими парусными кораблями, британскими теннисными кортами и отелями «только для белых» – происходят загадочные события.Совершена серия зверских убийств палочками для еды.Амалия де Соза – молодая португалка с щедрыми добавками малайской и сиамской крови – начинает самостоятельное расследование.
Описанная в романе Мастера Чэня жизнь Маниаха (кстати, происходящего из семьи Роксаны — жены Александра Великого) из Самарканда, купца — повелителя торговой империи, контролировавшей Великий Шёлковый Путь из Китая в Европу, и одновременно разведчика, скорее, главы тайной службы Согдианы — это, безусловно, танец со смертью и страхом. "Танец смерти прост и страшен…" — почти правильно, но простым это фандангорыцарей плаща (учитывая местную специфику, точнее будет сказать — халата), кинжала и арбалета выглядит только после развязки.
Мастер Чэнь (востоковед Дмитрий Косырев) — автор «Любимого ястреба дома Аббаса» и других книг про самаркандского шпиона Нанидата Маниаха, романа «Амалия и Белое видение» и прочих детективов про английскую шпионку Амалию… Средневековый Китай, арабский Восток, колониальная Малайзия… В его книгах всегда — интеллектуальный детектив и изысканное путешествие в экзотические страны.В новом романе «Этна» («Дегустатор-2») — солнечная Сицилия! И — старый знакомый Сергей Рокотов, винный аналитик с почти невероятным для человека такой профессии прошлым.
Новый роман Мастера Чэня – новая неожиданность для его поклонников. Да, действие книги тоже происходит в Азии. И это тоже шпионский детектив. Но уже не средневековый, а колониальный.Представьте себе – Британская Малайя, «век джаза», а именно – 1929 год. На этом перекрестке цивилизаций – азиатского мира с рикшами, секретами китайских триад, серебряными колесницами индийских богов, и мира западного – с португальскими парусными кораблями, британскими теннисными кортами и отелями «только для белых» – происходят загадочные события.Совершена серия зверских убийств палочками для еды.Амалия де Соза – молодая португалка с щедрыми добавками малайской и сиамской крови – начинает самостоятельное расследование.
Мастер Чэнь — псевдоним вполне русского человека Дмитрия Косырева. Он опубликовал под ним пять романов и сборник рассказов, сейчас готовит к изданию новый роман, где действие будет происходить где угодно, только не в Азии. Дмитрий Косырев — востоковед, выпускник Института стран Азии и Африки при МГУ, в качестве журналиста и в иных качествах работал в Китае, Индии, странах Юго-Восточной Азии и продолжает навещать их с завидной регулярностью. Однако, как видно по этому рассказу, не так уж плохо знаком и с Европой.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.