Любимые застольные песни - [11]

«Солнце красное взошло на небеса…»

Солнце красное взошло на небеса,

И на зелени обсохнула роса, —

Не обсохли лишь у Аннушки глаза,

Все блестит на них жемчужная слеза.

«Не круши себя, красавица моя!

Знать, такая участь слезная твоя.

Видно, так уж предназначено судьбой,

Чтоб безвременно расстался друг с тобой.

Променял твою девичью красоту —

На дощатый гроб, могильну темноту.

Хоть и грустно жить без друга своего,

Но слезами не воротишь ты его!»

Слышу девицы печальные слова:

«Пусть увяну — как без дождичка трава,

Сердцу бедному дам волю я изныть,

Друга ж милого нельзя мне позабыть!»

«Красна девица сидела под окном…»

Красна девица сидела под окном,

Утирала слезы белым рукавом.

Пришла весточка нерадостная к ней,

Что сердечный друг не верен больше ей.

Что задумал он иную замуж взять.

Как тут девице не плакать, не вздыхать?

Стали девицу подружки утешать:

«Полно сердцем о неверном тосковать.

Ты в селе у нас всех лучше красотой,

Наши молодцы любуются тобой.

Всякий девице желает угодить;

Ты властна из них любого полюбить».

«Пусть их много, — красна девица в ответ,

Сердце милого другого не найдет!»

«Ой, там, на горе…»

Ой, там, на горе, ой, там, на крутой,

Ой, там сидела пара голубей,

Они сидели, порывалися,

Сидели, крыльями умывалися.

Откуда ни взялся — охотник-стрелец

Убил, разлучил пару голубей.

Голубя убил,

Голубку словил,

Взял под полу, понес до дому.

Принес до дому, пустил по дому.

Налил водицы аж до крыницы,

Насыпал пшена аж до коленца.

Голубка не ест, голубка не пьет,

Все на круту гору плакать идет.

«Голубушка моя сизокрылая,

Чего ж ты такое придумала?

Есть у меня семьдесят голубей,

Какой будет твой?» —

«Я летала, выбирала,

Нет такого, как я потеряла».

«Ой, да ты, калинушка…»

Ой, да ты, калинушка,

Ты, малинушка,

Ой, да ты, калинушка,

Ты, малинушка,

Ой, да ты не стой, не стой

На горе крутой.

Ой, да ты не стой, не стой

На горе крутой,

Ой, да не спускай листа

Во сине море.

Ой, да не спускай листа

Во сине море,

Эх, да во синем-то море

Корабель плывет,

Эх, да во синем-то море

Корабель плывет,

Ах, да корабель плывет,

Аж вода ревет.

Эх, да корабель плывет,

Аж вода ревет,

Эх, да как на том корабле

Два полка солдат.

Эх, да как на том корабле

Два полка солдат,

Ой, да два полка солдат,

Молодых ребят.

Ой, да два полка солдат,

Молодых ребят,

Эх, да офицер-майор

Богу молится,

Эх, да офицер-майор

Богу молится,

Эх, да молодой солдат

Домой просится:

«Ох, да офицер-майор,

Отпусти домой.

Ох, да отпусти домой

К отцу, к матери родной.

Ой, да отпусти домой

К отцу, к матери родной,

Эх, да к отцу, к матери родной

Да к жене молодой.

Эх, да к отцу, к матери родной

Да к жене молодой, —

Ой, да молода ль моя жена,

Знать, хворает без меня».

«Из-за лесу было темного…»

Из-за лесу было темного,

Из-за гор было высокиих,

Вылетало тут два стадица —

Одно стадо лебединое,

Друго стадицо гусиное.

Отставала же лебедушка

Прочь от стада лебединого,

Приставала же лебедушка

Ко гусиному ко стадицу.

Ее стали гуси щипати,

Лебедушка стала гаркати:

«Не щиплите, гуси серые,

Не сама я к вам залетала,

Занесло меня погодою,

Что погодою, невзгодою».

Отставала красна девица

От девичья хороводчика,

Приставала красна девица

К молодичью хороводику.

Ее стали люди журити,

А Арина стала плакати:

«Не журите, люди добрые,

Не сама я к вам заехала,

Завезли меня добры кони,

Что добры кони Васильевы».

«Помню, я еще молодушкой была…»

Помню, я еще молодушкой была,

Наша армия в поход куда-то шла.

Вечерело. Я сидела у ворот,

А по улице все конница идет.

Тут подъехал ко мне барин молодой,

Говорит: «Напой, красавица, водой!»

Он напился, крепко руку мне пожал,

Наклонился и меня поцеловал…

Долго я тогда смотрела ему вслед.

Обернулся, помутился белый свет.

Всю-то ноченьку мне спать было невмочь,

Раскрасавец барин снился мне всю ночь.

А потом, уж как я вдовушкой была,

Пятерых я дочек замуж отдала,

К нам приехал на квартиру генерал,

Весь израненный, так жалобно стонал.

Пригляделась, встрепенулася душой:

Это тот же, прежний барин молодой,

Та же удаль, тот же блеск в его глазах,

Только много седины в его усах.

И опять я молодешенькой была,

И опять я целу ночку не спала.

Целу ноченьку мне спать было невмочь,

Раскрасавец барин снился мне всю ночь.

«При вечере, вечере…»

При вечере, вечере,

Ах, что при вечере, вечере,

Да при темных-то было сумеречках.

Прилетал да млад ясен сокол,

Прилетал да млад ясен сокол,

Да он садился на окошечко,

Да на серебряну причалинку,

Да на злаченую закраинку.

Как никто не видит сокола,

Да как никто не уприметит ясного.

Примечала ясна сокола

Да Устиньина-то матушка,

Говорила своей дочери:

«Ты, дитя ли мое милое,

Примечай-ка ясна сокола,

Ясна сокола залетного,

Доброго молодца заезжего».

«Государыня моя матушка,

Как у тя язык воротится,

Как уста да растворяются,

Зачастую вспоминаючи,

Мое сердце надрываючи.

Мне и так сердцу тошнехонько,

Ретивому обиднешенько.

У меня, у молодешеньки,

Резвы ноженьки подрезало,

Белы ручки опустилися,

Очи ясны помутилися,

Голова с плеч покатилася».

«Ах, запевай, подружка, песню…»

Ах, запевай, подружка, песню,

Запевай какую хошь,

А про любовь только не надо —

Мое сердце не тревожь.

Ах, балалаечка играет —

Слышу, дроля мой идет.

А мое сердце замирает —

Про меня песни поет.

Ах, только в доме украшенье,

Когда солнышко взойдет.

А только сердцу утешенье,