Любимые враги - [48]

Но, конечно, его уже нельзя назвать и человеком. Какой же это, скажите на милость, человек, который дышит воздухом, способным разъедать все живое и даже пластик оружейных контейнеров, и делает это под шквалом смертоноснейшего излучения?

Именно уязвимость перед силами Природы, точнее вызываемые сей уязвимостью страхи (страх перед болью, страх перед холодом и голодом) сделали человека человеком. Именно осознание собственной уязвимости и важности той помощи, которую могут оказать, случись что, тебе другие люди, с детства формирует характер поведения и мышления человека.

А если нет всего этого? Если нет ни страха остаться одному, ни надежды на чужую помощь?

Тогда, братцы, ответственно заявляю вам, нет и самого человека, в чьей слабости и заключен его истинный дух.

Как же ж мне обозначить нынешнее состояние моего тела и духа? Обозначу их… Даже и не знаю как. Вот задача… О! Придумал! Обозначу их, не мудрствуя лукаво и мудро не лукавя, так: Другой Поленов.

Хотя, конечно же, данное название весьма приблизительно отражает настоящую суть получившегося в результате моего слияния с Сатаной существа.

Глава 2. Да он душка!

1

Другой Поленов открыл глаза. И сразу же понял, что перестарался с усовершенствованием органов зрения. Ибо теперь даже тьма кажется ему ослепительно яркой. Болезненно яркой.

Тогда Другой Поленов, выругавшись и, осыпав проклятьями мое несчастное тело (поскольку оно постоянно требует к себе внимания, подвергаясь воздействию агрессивной среды, а также изменениям, связанным с нарушением газообмена, катаболизма и анаболизма), блокировал нервный центр зрительной системы, отключив зоны в промежуточном и среднем мозге, а также — в коре больших полушарий. И сформировал в в лобных долях новую зону — не предусмотренную Природой, но необходимую для того, чтобы детально наблюдать сквозь многометровую толщу стен Утюга за приближением основных управленческих сегментов распростертого на тысячи километров тела непрошенного гостя. И теперь Другой Поленов смотрел в мир уже не глазами, а мозгом.

Другой Поленов поднялся, оглядел окрестности разрушенной станции и без труда увидел сквозь разрушаемую потоками испускаемого Шроллом излучения броню склада, как некая совокупность полей и механизмов ветвится по территории «Апельсиновки», меня структуру образующих ее материалов, извлекая из них энергию и пожирая все, что состояло из органики.

«Силен, однако!» — Другой Поленов приходит в восторг, наблюдая за действиями Шролла.

В считанные секунды Другой Поленов получает массу сведений о Любимом Враге кобонков.

Я бы ужаснулся, получив такие сведения.

А нынешний Другой Поленов — лишь широко улыбается, предвкушая интересное развитие событий. И размышляет: «Кобонки никак не могли предотвратить катастрофу. Шролл сильно обогнал их в техническом оснащении. И серьезно обогнал. Ее можно было предупредить, лишь уничтожив Саркофаг, экранировав и взорвав внутри экрана там мегатонную бомбу. И потом — залить все высокотемпературной плазмой… Жаль, нельзя будет передать никаких сведений для будущих экспедиций. Ученых бы подобное поразило б».

Другому Поленову Шролл любопытен.

Еще бы, ведь у него совершенно нет аналогов даже среди самых невероятных персонажей фантастических компьютерных игр.

Особенное восхищение Другого Поленова вызывает та безжалостная основательность, с которой Шролл расправляется со всем живым.

Монстр давно уже пожрал все более-менее сложные биоформы на станции и поблизости от нее. И теперь он выискивает любые содержащие углерод и азот молекулы, улавливая их облаками нанодетекторов, проникающих сквозь самый крепкий бетон.

«Да он душка! — так оценил стиль действий пожирателя жизни Другой Поленов, наблюдая за кипучей деятельностью шустрого монстра в широком диапазоне полей и излучений. — Натаскан не только на живое, но и даже на составляющие его элементы. Вот ведь выдрессировали такого зверя себе на погибель».

Впрочем, Любимый Враг кобонков использует и мертвое вещество, с жадностью извлекая из него энергию своими оперативными модулями. Внешне такое действо похоже на резвую беготню колец бежевого дыма по тысячам гигантских черных хоботов вниз к земле и обратно вверх, сопровождаемую громким треском и молниями.

Однако порой столь активное поглощение энергии Шроллом приводит к распаду структуры того или иного оперативных модулей (своего рода рук и желудков Шролла).

Такие неприятности совершенно не беспокоят разбушевавшееся чудовище.

Ибо вместо каждого уничтоженного взрывом модуля тут же образуется целый десяток.

Таким образом, каждое разрушение структуры Шролла, ведет к увеличению им своих возможностей и могущества.

«А вот это свойство, пожалуй, стоит хорошенько запомнить, — подумал Другой Поленов. — Видимо, на таком подвохе и обожглись бедолаги-чрезвычайники у Саркофага. Артдивизионы и танковые батальоны против такой Гидры не помогут ни капли. Разве только усилят всю вражескую систему в целом. Бить надо по мозгу этой твари. Надо только его найти. Все остальное — ерунда… Ай да кобонки. Ай да сукины дети. Изобрести такое… Изобрести — себе же на погибель. Какой, однако, изысканный способ самоубийства. Древние самураи тут просто отдыхают и глотают слезы зависти, глядя на столь изощренное орудие для харакири».