Любимые улицы, любимые лица - [2]

Он читал на трех языках и не чужд был наукам, так что без труда смог бы объясниться вполне интеллигентно, но с огромным удовольствием играл роль меднолобого солдафона. Его раздражали и министр (насквозь штатская личность, сроду не нюхавшая армейской ваксы), и двое с блокнотами (не удержался, приволок журналистов, фанфарон, пусть и трижды проверенных), и штафирка- из разведки (только и умеют пырять отравленными иглами!), и штафирка-яйцеголовый - психолог. Он и профессора-то ненавидел за то, что без него не обойтись.

Лет триста назад было проще, подумал полковник: резались, как хотели, и никакой цивильный не выдумывал тебе мечи, и никакой цивильный не сидел над тобой министром только потому, что он зять танковому королю, сын стальному и бабушка черт-те которому. Наука отняла у войны ее первозданное зверство как императив. И теперь пытаются найти этому зверству пристойное обрамление, сволочи, а зачем? Римляне завоевали полмира без всяких обрамлений.

- Полковник выразился несколько прямолинейно, но суть им передана верно, - сказал профессор. - Это дрессирует, господа. Наши тренируемые десять, двадцать, тридцать раз "уничтожают" с помощью фантомотренажера своих матерей, отцов, любимых девушек и жен, детей, лучших друзей, милых родственников, закадычных однополчан. Нацистам такое и не снилось, когда они дрессировали эсэсовцев - помните отдаваемых на воспитание щенков, которых потом нужно было зарезать? Тренировка оказывает на психику солдата неоценимое, смею сказать, воздействие, закрепляемое на уровне условных рефлексов. После нескольких десятков мнимых "расправ" с родными и близкими любой реальный противник, вставший на пути солдата, будет уничтожен, как червяк. Мы получаем идеального солдата, господа. Солдата, боеготовность которого сегодняшними критериями оценить невозможно. И нет никаких сомнений, что наш подопечный батальон, будучи заброшен, скажем, в Центральную Америку, вырежет всех, начиная с...

- Минутку, - вежливо, но твердо прервал представитель разведки. - Вряд ли имеет смысл указывать точные адреса. Акция "Ник" - и точка. Вы хотите что-то добавить?

- Нет. Может быть, вопросы?

Тишина, только в небе зудел мотор - высоко над островком, значившимся большей частью на секретных картах - так высоко, что остров оттуда казался позеленевшей от времени монетой, вольготно кувыркался истребитель, на секунду он провалился ниже, гул стал явственнее и вновь ушел ввысь. Покойно зеленели пальмы, сверкало море, прохаживались часовые.

- Рациональное зерно в этом есть, - сказал министр. - Когда-то, в студенческие годы, мне пришлось отравить своего пса - чтобы не мучился. У бедняги от старости отнялись лапы, он не мог есть. Так вот, после этого я как-то спокойно переехал собаку, хотя месяцем ранее обязательно отвернул бы...

- Вот именно, - сказал полковник. - А тут - мамашу тесаком по пузу, и кишки наружу. Дрессирует!

Он в мыслях загоготал от удовольствия, видя, как министр морщится.

- Тренировку прошел весь личный состав групп выброски? - спросил кто-то, демонстрируя деловитость.

- Да. Десантники, артиллеристы, летчики.

- И тот пилот, что барражирует над нами? - спросил психолог.

- Разумеется. Он вас интересует?

- Не более остальных. Скажите, профессор, а вам не приходило в голову, что еще эффективнее было бы заставить каждого тренируемого убивать себя?

- Простите?

- Себя. На тренажере. Раз тридцать убивать самого себя. После того, как человек столько раз выпустил кишки самому себе, другие для него и подавно не более чем червяки.

Профессор мрачно воззрился на говорившего. Полковнику стало любопытно - психолог, как он знал, был специалист известный, давно и успешно паразитировал на армии. Интересно, шутит он или нет? Вообще-то неплохая идея - резать самого себя, заранее привыкая, что когда-нибудь станешь трупом тоже...

- Такие методы тренировок нами не планировались, - сухо бросил профессор. - Вы считаете это нашим упущением?

- О, что вы, я не собираюсь вмешиваться в тренировочный процесс. Я хотел бы всего лишь поделиться некоторыми сведениями, любезно мне предоставленными, - он оглянулся на типа из разведки. - И задать вопрос коменданту базы: полковник, где сейчас находится командир будущей авиагруппы поддержки?

- В отпуске, - сказал полковник. - Все необходимые подписки с него взяты. Надеюсь, он не смылся в русское посольство? Он "пошутил" так плоско, так подчеркнуто казарменно, потому что на душе вдруг стало тревожно что-то тут таилось, какой-то подвох, так они и приходят, неприятности, нежданно-негаданно.

- Он в морге, - сказал психолог. - Изрешетил жену, потом стрелял по прохожим, пока снайперы его не прикончили. Похоже, он начал рановато, вам не кажется?

"Уда-ар, - подумал полковник. - Плюха. Ну-ка, как выкрутится наш Морфей? В конце концов я, как комендант, абсолютно ни в чем не виновен... "

- Инцидент, безусловно, прискорбный, - траурно опустил глаза профессор. - Но в итоге он не выходит за рамки аналогичных инцидентов с военнослужащими, э-э... обучавшимися традиционными методами. Согласно теории вероятности такое всегда возможно.