Любила и люблю - [23]

Гарри поставил кейс прямо в дверном проеме и поинтересовался:

– Как насчет поцелуя? После этого я готов ответить на любые твои вопросы.

Он был выше и массивнее Дориана, и, тем не менее, казался очень мягким человеком. У него было круглое лицо и ласковые карие глаза. Когда он обнимал Констанс, она чувствовала себя в тепле, уюте и безопасности… Но, увы, он не мог подарить ей те ощущения, которые пробуждал Дориан. С ним она чувствовала себя не просто женщиной, а Женщиной с большой буквы. Она звенела от его прикосновений, как струна, и парила над землей, как вольный ветер.

Поцелуй Гарри, чуткий и дружеский, оставил ее спокойной, и Констанс вдруг поняла, что поступила мудро, не приняв его предложения. Что ж, если этот большой, сильный, чуткий человек пришел к ней за окончательным ответом, то его ждал жестокий удар.

– Чаю? – спросила она, мягко выскользнув из его объятий. – А может быть, пива?

Она не заметила, как по лицу Гарри проскользнула тень.

– Пива… И, если можно, я бы хотел попросить об одолжении. Мне нужно где-то переночевать. День был безумно длинный, перелет чертовски тяжелый, и я устал, как собака. Отели я терпеть не могу, а свой дом сдал на время командировки, поэтому…

– Никаких проблем! Разумеется ты можешь остаться.

Констанс всегда противилась его попыткам провести ночь в ее доме, но сегодня у нее не было причин отказать ему. Она провела Гарри в гостиную.

– Как тебе понравилось в Малайзии?

Блаженная улыбка, появившаяся на его лице, говорила сама за себя.

– Это чудесная страна, и люди такие приветливые, в особенности по отношению к англичанам. Я жил в двухэтажном доме на двоих с видом на море. Роскошь, и только!

– Ты думаешь задержаться там?

– Это зависит от тебя, Констанс.

Так вот почему он вернулся именно сейчас – за ответом! В его немногочисленных письмах – он не считал себя мастером эпистолярного жанра – не содержалось и намека на брак, и Констанс была искренне благодарна ему за это; но в конце каждого послания неизменно следовала приписка: «С любовью! Навеки твой Гарри».

– Но мы еще успеем об этом переговорить, – поспешил добавить он. – У меня куча времени.

Куча времени! Как это понимать?

– Как долго ты пробудешь в Англии? – чуть нахмурившись, спросила она.

– Неделю, – ответил он. – Меня вызвали по одному неотложному вопросу. Как только он разрешится, надо будет возвращаться обратно.

И он рассчитывал всю эту неделю провести у нее? Констанс не очень-то обрадовала такая перспектива.

Гарри съел сэндвич, выпил еще бокал пива и, украдкой зевнув, объявил, что не прочь лечь в постель. Констанс тоже устала, и они пошли на верх.

В свое время он помогал ей с перепланировкой дома и отлично знал, где какая комната расположена. Проходя мимо ее спальни, он чуть замедлил шаг и оглянулся. Констанс отрицательно качнула головой, бегло поцеловала его в щеку и сказала:

– Твоя спальня напротив. Спокойной ночи, Гарри! – И быстро проскользнула за дверь.

На этот раз, лежа в кровати, Констанс не прислушивалась к шуму в соседней спальне. Она ломала голову над тем, как сказать Гарри, что она не выйдет за него замуж, не обидев этого славного человека. И на сей раз дело было не только в том, что она не могла иметь детей. Дориан! Она так и не перестала его любить, и теперь уже точно знала, что никогда не разлюбит. С этим фактом приходилось смириться.

На следующее утро Гарри спустился к завтраку бледный, с синяками под глазами.

– Не знаю, когда вернусь, – сказал он, завязывая галстук и надевая пиджак, и тут же осторожно поинтересовался: – Ничего, что я остановился у тебя?

Констанс кивнула. Гарри уже вышел, как вдруг она спохватилась, что у него нет ключа, и бросилась вдогонку.

– Погоди, возьми это!

В следующее мгновение она оказалась в его сильных и ласковых объятиях.

– Мне так не хватало тебя, Констанс. Я…

Но тут во дворе кто-то громко хлопнул дверцей машины.

– Кто-то приехал, – сказал Гарри. – Мне лучше уйти. До встречи, милая!

Не веря своим глазам, она смотрела на Дориана, шагавшего к крыльцу. Мельком взглянув на Гарри, он решительно прошел в дом и, как только Констанс закрыла дверь, повернулся к ней, сверкая глазами.

– Ага, вернулся твой любовничек! Ну, и вид у вас, однако! В следующий раз рекомендую хоть немного спать.

Разъяренная тем, что он с порога набросился на нее с обвинениями, Констанс воскликнула:

– Кто дал тебе право?! – Если она и не выспалась, то виноват в этом был вовсе не Гарри. – Я надеялась, что больше никогда не увижу тебя, – вздохнула она. – Чего еще тебе надо, Дориан?

– Я и сам уже не понимаю. – Ноздри у него раздулись, глаза сузились, сверкая, как расплавленное серебро.

– Зачем ты приехал?

– После того, что я увидел, это не имеет никакого значения, – прорычал он.

– Тогда прощай, – холодно бросила она.

Господи, за что ей такие муки?.. Нервы у Констанс напряглись, кровь шумела в ушах. Одного вида Дориана достаточно было, чтобы пробудить в ней древнейший из инстинктов. Неужели я никогда не привыкну к мысли о том, что он не будет моим, с тоской подумала она.

Констанс на мгновение прикрыла глаза и тут же испуганно распахнула их, потому что руки Дориана легли ей на плечи.