Любила и люблю - [15]

– Откуда мне было знать, что начнется дождь? – огрызнулась она.

– Он пошел, когда мы были в саду. Неужели ты готова была рисковать жизнью, лишь бы избавиться от меня?

Констанс, закрыв глаза и обхватив себя руками, тряслась в ознобе.

– Выпей! – приказал Дориан, протягивая ей переплетенную кожей флягу. Констанс не переносила крепкие напитки, но сейчас послушно сделала маленький глоток. – Еще! – проскрежетал он. Она повиновалась. – И еще! – На этот раз она хлебнула изрядную порцию и сразу ощутила, как по телу растекается тепло. Завинтив крышку фляги, Дориан отрывисто скомандовал: – Сними с себя эту мокрую тряпку!

– Н-не п-поняла? – растерялась она.

– Снимай платье и надевай мой пиджак, пока не подхватила воспаление легких!

Конечно, он был прав, но как раздеться в его присутствии?..

– Мне сделать это самому?

Дрожащими пальцами Констанс стащила с плеч бретельки, извиваясь, вылезла из платья и бросила мокрый комок прямо себе под неги. Приняв из рук Дориана пиджак, она завернулась в него и сразу почувствовала себя немного лучше.

Машина стояла на месте, потому что упавшее дерево перегородило путь, но Дориан, включив обогрев салона, не глушил мотора. Стекла запотели, и Констанс почувствовала себя в полной безопасности – как всегда в присутствии этого мужчины.

– А теперь отвечай, – процедил он сквозь зубы. – Ты и в самом деле ненавидишь меня настолько, что готова идти всю ночь под проливным дождем, лишь бы скрыться от меня?

– Просто мне кажется, что для нас обоих будет лучше, если ты оставишь меня в покое.

– Я не ожидал встретить тебя сегодня, – возразил Дориан.

– Возможно, – сказала она, пожав плечами. – Но тебе не следовало гоняться за мной по всему саду.

– Да, но так хотелось!.. – Дориан сидел вполоборота к ней, и, казалось, готов был беседовать, пока не кончится гроза – хоть до самого утра. – Увидев тебя, я не поверил своим глазам, – продолжал он. – Казалось, небо услышало мои молитвы. Странно, что я не поцеловал тебя при всех!

– И правильно сделал, – фыркнула она, – потому что мне пришлось бы отвесить тебе пощечину, и ты оказался бы в весьма щекотливом положении.

– А если я поцелую тебя сейчас, ты тоже дашь мне пощечину? – спросил он, наклоняясь к ней.

Констанс вызывающе приподняла подбородок, ничем не выдав своего страха.

– А ты сомневаешься? Хотя… Но, я надеюсь, ты не воспользуешься ситуацией?

– Я никогда никого не хотел так, как тебя сейчас, Конни.

Так он желал чего-то большего, чем просто поцелуй? Констанс в ужасе закрыла глаза, и это оказалось роковой ошибкой – мгновением позже губы Дориана овладели ее ртом – нежно и выжидающе, готовые при одном намеке на сопротивление пойти на попятную. Но она и не сопротивлялась.

До сих пор она боролась со своей любовью к Дориану, думая, что сможет держать дистанцию. Но страсть вспыхнула так мгновенно, что теперь, если она не хотела выдать себя, надо было что-то спешно предпринять.

Но Констанс не могла заставить себя даже пошевелиться. Поцелуй становился все более жарким. Огонь желания охватил женщину, и слабый стон против воли слетел с ее губ. Дориан сжал ее в объятиях и скользнул руками под пиджак, касаясь нежной кожи. Губы его стали еще настойчивее, и Констанс со стремительностью, испугавшей ее самое, ответила на поцелуй.

Сбросив пиджак с ее плеч, Дориан стал целовать мягкое податливое тело. Констанс зарылась пальцами в его черную шевелюру, наслаждаясь родным запахом мужского тела.

– Конни, Конни! – бормотал он снова и снова.

Прежде чем она успела что-либо понять, он прильнул к ее груди.

Это была сладчайшая в мире пытка. Констанс откинулась на спинку сидения, закрыв глаза и отдаваясь изысканному наслаждению. И вдруг…

Ослепительная вспышка молнии и последовавший за этим оглушительный раскат грома привели ее в чувство. Оттолкнув Дориана, она выпрямилась, и глаза ее сверкнули, как две маленькие голубые молнии.

– Не надо было этого делать, Дориан Клиффорд! – воскликнула она, ни на минуту не задумавшись о том, что в происходящем в равной степени была доля и ее вины.

– Я так давно мечтал об этом, – глухо пробормотал он. – Ты такая сладкая, Конни! Я хочу тебя!

Констанс запахнула пиджак, пряча ноющие от желания груди от жадных глаз Дориана.

– Запомни, – свирепо бросила она, – ты дотронулся до меня в первый и последний раз!

– Ты намерена и дальше зябнуть в одиночестве? – спросил он раздраженно.

– Именно так! – торжественно кивнула Констанс.

– Тогда почему ты позволила поцеловать тебя?

Она неуверенно пожала плечами.

– Думаю, во мне проснулось любопытство.

– Любопытство? – взорвался Дориан. – В отношении чего, черт возьми?

– Мне стало интересно, что я почувствую.

– Ну, и что же? – В голосе его появились стальные нотки, глаза недобро блеснули.

– Я лишний раз убедилась, что чувства, которые я испытывала к тебе, давно умерли. – Как ни противно было Констанс лгать, ничего другого ей не оставалось.

Он с подозрением прищурился.

– И я должен тебе поверить?

– Это чистая правда.

К ее изумлению Дориан улыбнулся. Гнев его испарился так же внезапно, как и возник.

– Ты никогда не умела лгать, дорогая! – сказал он нежно. – Ты наслаждалась этим поцелуем не меньше меня, разве не так?