Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? - [52]

Научная фантастика – литература не идей, а людей, она говорит о человеческих судьбах и проблемах, а не о том, что происходит в научной лаборатории или на заводе. Как-то Олдисс, говоря о собственном творчестве, произнес примечательные слова, которые точно выражают суть той литературы, которой писатель посвятил свою жизнь: «Мои книги – о человеческом горе, отчужденности, разочаровании, стойкости, способности идти на компромисс, любви. Разве все это не достаточно реально?» [234] . Олдисс неоднократно подчеркивал, что именно благодаря НФ мы осознаем, сколь сложен мир, и получаем возможность насладиться этой сложностью.

Олдисс известен в нашей стране как писатель-фантаст, у себя же на родине его знают и как автора реалистических произведений, имевших немалый читательский успех и хорошо принятых критикой. В частности, Энтони Берджес включил роман Олдиса «Жизнь на Западе» [235] в число девяноста девяти лучших романов, вышедших на английском языке во второй половине XX в. А роман Олдисса «Забытая жизнь» (1988) в Англии был назван одной из наиболее значительных книг о второй мировой войне. В романе реконструируется – по письмам героя, Джозефа Уинтера, его путевым заметкам и дневникам – судьба человека, оказавшегося (как и сам Олдисс) в 1943 г. в составе английской армии в Юго-Восточной Азии. Для героя то, что он пережил на войне, изменило его жизнь – не случайно он в письме сестре говорит, что Бирма для него не столько какая-то определенная страна, сколько состояние памяти. Джозеф и его друзья предстают не как «солдаты империи», защищающие ее на дальних рубежах, но люди, вовлеченные против их воли в ужасы войны. Роман – своего рода антитеза мифу о священной миссии белого человека, киплинговскому «бремени белых». Джозеф, которого судьба сталкивает с китайцами и японцами, малазийцами и индонезийцами, понимает, что именно война учит уважению к Человеку, независимо от цвета его кожи.

Объем сделанного Олдиссом поражает, и своего рода формулой его творческой деятельности, сущности неустанного творческого поиска, наверное, может стать название его раннего романа Non-Stop, «Без остановки». Воистину без остановки из-под его пера выходят романы и повести, путевые записки, литературоведческие исследования, сборники рассказов и стихов.

Трудно удержаться и не сказать хотя бы пару слов об Олдиссе-поэте. Он не стремится экспериментировать в области формы. Его стих прозрачен, порой подчеркнуто прост, но при этом насыщен метафорически, истоки чего – в культуре английской поэтической речи. Из присланных им мне четырех стихотворных сборников самой неожиданной стала книга «Домашняя жизнь с кошками» [236] , превосходно изданная, с отличными иллюстрациями, она содержит стихи о кошках, которые жили… в доме Брайана и Маргарет в течение десятилетий их совместной жизни.

Страстный путешественник, Олдисс побывал почти во всех странах Европы, в обеих Америках и в Азии. В 1977 г. Олдисс две недели провел в нашей стране, посетив Москву, Ленинград и Грузию [237] (28). Один из самых колоритных рассказов в его лучшей биографической книге «Такая краткая жизнь» посвящен поездке в 1994 г. в Туркмению. После посещения этой страны, культура которой произвела на Олдисса большое впечатление, он перевел на английский стихи классика туркменской литературы Махтамкули. Книга переводов была выдвинута на соискание самой авторитетной в республике литературной награды, премии Махтамкули; однако премия была в тот год присуждена, как в предыдущий (а также и последующие), Туркменбаши Сарпамурату Ниязову [238] …

Самые громкие художественные победы Олдисса связаны с фантастикой. В одном интервью Олдисс так описывал торжественный обед по случаю присуждения очередной Букеровской премии: за столом, где он сидел, мало кто читал книги, выдвинутые на соискание премии, сам обед проходил вяло и скучно, в основном присутствовали люди, мало знакомые друг с другом. Разве можно это сравнить, с энтузиазмом продолжил Олдисс, с вручением, например, премии «Хьюго» – настоящим праздником, где все ощущают свою причастность к некоему братству любящих фантастику, где все радостны и доброжелательны и, конечно, читали всех номинантов! Я благодарен судьбе, пишет Олдисс в книге «Картографы ада» [239] , что занимаюсь фантастикой. Этот мир, писатели и фэндом, – мой мир, я счастлив и горд, что принадлежу к нему.

Главным в жизни Олдисса – как в творчестве, так и в его дружеских привязанностях, – всегда оставалась фантастика. Все – без преувеличения – значительные события в западной фантастике второй половины XX в. проходили при активнейшем участии Олдисса. А даже краткий перечень писателей (не говоря уже о критиках и издателях), с которыми Олдисс встречался и дружил, походит на конспект истории фантастической литературы XX в.: Клайв Степлз Льюис, Джон Уиндем, Джеймс Уайт, Артур Кларк, Джеймс Баллард, Дорис Лессинг, Альфред Ван Вогт, Гарри Гаррисон, Фредерик Пол, Даймон Найт, Альфред Бестер, Филип Дик, Роберт Силверберг, Саке Комацу, Ион Хабану, Сэм Люндваль, Джанфранко Вивиани…

Приверженность этой литературе – результат не только давней, со школьной скамьи, привязанности к жанру, но и глубокой убежденности писателя в том, что «научная фантастика более чем какой-либо другой вид литературы есть литература сегодняшнего дня. В этом-то и таится секрет ее притягательности – она описывает то, что происходит с миром сегодня. …Те же, кто называет себя идейным противником фантастики, по-видимому, просто не любят (или не умеют) думать. Мозг, как и тело, не может существовать (или хотя бы по-настоящему функционировать) без гимнастики. Я полагаю, что это тоже одна из главных причин, почему одни пишут (а другие читают) научную фантастику. Она привлекает не только своей исключительной занимательностью, но и расширяет наш кругозор, стимулирует и укрепляет мышление» [240] .