Люби меня такой - [18]

Он сдвинул брови в глубокой задумчивости.

— Поправка. Ты изящная и утонченная.

— Это звучит, как будто я хрупкая и вот-вот разобьюсь.

— Стальная леди? Его глаза блестели.

Она глубоко вздохнула и изобразила сухую улыбку.

— Прости. Ты затронул больную тему. В отличие от тебя, я стояла за дверью, когда Бог раздавал рост.

Он рассмеялся от всей души.

— Но ты не стояла за дверью, когда Бог раздавал чувство юмора. И тебе это качество, несомненно, пригодится в общении с моей матерью.

Он снял свой шлем и положил его в ящик. Кэт также проворно сняла свой. Возможно, Розмари смотрит на них из окна. Не нужно, чтобы пожилая дама видела, что ее будущая компаньонка по путешествию, гоняет на мотоцикле.

— Не хочешь снять шарф?

Она совершенно забыла про шарф, впрочем, как и про прическу. Кевин сидел, наблюдая, как она быстро размотала шарф и заложила его под воротник жакета, так что концы его свободно свисали. Выудив расческу из сумочки, она взбила примятые шлемом волосы.

— Как я выгляжу? — озабоченно спросила она, обернувшись к Кевину.

Его глаза были необычными, не такими, как всегда. Ей казалось, что они горят. И этот его взгляд вызвал у нее румянец.

— Все замечательно…

С этим комментарием он направился к входной двери розового дворца. Кэт шла за ним, отстав на шаг, отчаянно желая вдруг взять и стать такой же высокой, как ее сестры. Тогда она больше бы ему подходила.

Едва он шагнули на просторную веранду, как дверь широко распахнулась.

— Наконец-то!

Розмари Петерсон сказала это тоном глубочайшего облегчения.

Кевин взглянул на свои часы.

— Мам, еще только одиннадцать.

— Я знаю, дорогой, но я буквально считала минуты с тех пор, как приехала Тара. Ты мог хотя бы меня предупредить… — Розмари выглядела смущенной. — Она сказала…

— Тебе не следовало впускать ее. Смущение пожилой дамы усугублялось, руки взмахнули в безнадежной попытке помочь голосу.

Она все еще твоя жена.

— Только формально. Все это закончится на следующей неделе.

Это вызвало приступ гнева у его матери.

— Тара дала мне понять, что вы договорились встретиться здесь, у меня.

— Никакой договоренности не было. Тобой манипулируют, мама.

— Очень хорошо, я рада, что ты наконец-то понял манеру Тары проделывать нечто подобное, Кевин, — последовала реплика. Было ясно, что Розмари не испытывала никаких теплых чувств, к женщине, на которой женился ее сын. — Я приготовила чай в зимнем саду. Она ждет тебя там. Расположилась, как дома, как будто у нее есть на это права.

— Должно быть, отвратительное зрелище! — почти выкрикнул Кевин.

— Знаешь, я не обязана разбираться с твоей женой. Ты должен сам сделать это. Если, конечно, у тебя есть такое желание.

— Тара заставила тебя усомниться в этом? Еще один глубокий вздох сожаления.

— Откуда я могу знать, что ты чувствуешь, Кевин? Ты никогда не говорил об этом. Все, что я знаю, это то, что эта женщина нанизала тебя на булавку, как насекомое…

— Хватит!

— Тогда тебе лучше пойти и самому поговорить с ней, потому, что она ведет себя так, что стоит ей только поманить тебя пальцем, и ты…

— Это всего лишь показуха, мама. — Он посмотрел на Кэт стальным взглядом. — Как ты только что слышала, у нас неожиданная компания к утреннему чаю.

— Мы с Кэт поднимемся ко мне, — заторопилась Розмари, бросив на Кэт взгляд, полный отчаяния. — Мне так жаль, дорогая. Это совсем не то, что я планировала.

— Вы с Кэт останетесь, — сухо сказал Кевин. — Я не собираюсь, что-то менять в наших планах только потому, что моя почти бывшая жена решила почтить нас своим вниманием.

— Лучше сделать так, как предложила Розмари, — быстро ответила Кэт. — Я не хочу вторгаться в твою личную жизнь.

— Что будет, как раз соответствовать плану Тары. Мы не будем играть по ее правилам. Мы ничего не будем менять ради нее, — сурово повторил Кевин. — Мама, возвращайся в зимний сад. Кэт, сопровождай маму, ведь тебе предстоит делать это целых две недели, привыкай. Мы будем пить утренний чай, который был приготовлен именно для нас.

Он сделал приглашающее движение рукой, непреклонная решимость отражалась на его лице. Кэт в нерешительности взглянула в лицо его матери. В глазах пожилой дамы отражалось полное удовлетворение действиями сына.

— Пожалуйста, прости меня, дорогая, что не поприветствовала тебя как следует, — сказала она с извиняющейся улыбкой. — Эти неожиданные проблемы все вытеснили из головы.

— Прекрасно вас понимаю, — убедила ее Кэт. Затем, вняв указанию Кевина вести себя обычным образом, она улыбнулась и сказала: — Мне ужасно хочется увидеть ваш дом, Розмари. Он выглядит таким гостеприимным.

— Как приятно это слышать! — Розмари вся светилась от удовольствия, которое доставили ей слова Кэт, и она, обняв девушку, ввела ее в просторное фойе, кафельный пол которого представлял собой фантастическое мозаичное панно, изображавшее морское дно.

— Я все выбирала сама для этого дома. Даже эту плитку на пол.

— Она просто великолепна, — сказала Кэт, нисколько не кривя душой.

Розмари продолжала неторопливо показывать достопримечательности дома, рассказывая интересные истории, касающиеся каждой вещи, вполне довольная, что нет нужды торопиться к незваной гостье. Кэт подозревала, что Розмари получает удовлетворение, заставляя Тару ждать.