Любая мечта сбывается - [15]

До сих пор.

После завершения всех четырех фаз программы в «Центре надежды» я должна была переселиться в реальный мир и признавала, что будущее пугает меня до чертиков. Я справилась со всеми требованиями программы, подала заявление и устроилась официанткой в кафе «На углу». После выпускного мне предстояло переехать в маленький домик, предоставленный «Центром надежды». Дом действительно был маленьким, скорее, даже крошечным. Места в нем едва хватало для кровати, раковины, плиты и ванны. Главное заключалось в том, что спустя год после выпуска я буду в состоянии сама себя обеспечивать без дополнительной помощи от «Центра надежды». Но это оставалось под вопросом.

Многое оставалось под вопросом, отчего мне было весьма неуютно. Я хотела поверить, что готова начать с нуля новую жизнь, без груза прошлых ошибок, но и скептицизма мне хватало. Сомнения день и ночь вертелись в голове, мешая мне спать. Каждый раз, когда я закрывала глаза, меня начинали донимать тревоги. Всяческие «что если…» жужжали в мыслях, как надоедливые мухи, а мухобойку для них мне изобрести не удавалось.

Лилли, мой куратор, оказывала всю возможную поддержку, но однажды я уже облажалась, и гарантировать, что в этот раз я справлюсь, не мог никто.

Пробираясь на самую дальнюю скамью, я вспоминала свое первое знакомство с Лилли. Тогда я только фыркала при мысли о том, что эта женщина может стать мне другом. Со временем я узнала, что в этом, как и во всем остальном, Лилли была права. Лилли Палмер стала моей хорошей подругой. Это случилось не сразу, но пока мы работали вместе, я начала доверять ей свои секреты и избавляться от неприязни, которую везде носила с собой, как чемодан с вещами. В моей жизни не было людей, похожих на нее. В течение прошлого года Лилли стала моей исповедницей и вдохновительницей. Но лучшей переменой во мне стало то, что я снова осмелилась мечтать.

Музыка стихла, и Линда Кинкейд взошла на кафедру. Я узнала ее, потому что видела ее на благотворительном обеде, который устраивала в «Центре надежды» церковь Дрю. Мне так и не хватило храбрости признаться ей, что я знакома с Дрю. А если Дрю ей обо мне рассказал, то Линда не горела желанием со мной общаться. Эта женщина меня подавляла. Возможно, дело было в ее росте или знании того, что Линда близка к Дрю, что он рассчитывает на нее. Не знаю, в чем именно было дело.

И, как бы глупо это ни звучало, я тоже чувствовала себя близкой к Дрю, хоть это чувство и было совершенно односторонним. В конце концов, я же разговаривала с ним всего четыре раза. Но каждая из наших встреч тысячу раз повторялась в моих воспоминаниях.

Я надеялась однажды выйти замуж за человека, похожего на него. Не за пастора, а за достойного мужчину, который не принимает наркотиков, не изменяет и не бьет женщин. Звучит достаточно просто, верно? Но исходя из моего опыта, такие мужчины встречались редко, поэтому я сомневалась, что опознаю такого мужчину, даже наткнувшись на него.

После всего, что мне пришлось пережить, построить отношения с мужчиной наверняка будет нелегко. А еще сложнее будет построить отношения с Тем Существом, которое гораздо больше меня самой. И все же я была здесь, готовая и к той и другой задаче, будучи совсем новой Шей.

Я сосредоточила свое внимание на передней части церкви. Линда Кинкейд прочитала из Писания выбранный для этого утра Пятьдесят шестой псалом и тихо вернулась на свое место. Захваченная собственными мыслями, я уловила не все ее слова.

Когда Линда покинула кафедру, появился Дрю. Он был в костюме и при галстуке, что на миг совершенно меня заворожило. Потому что раньше я видела его только в повседневной одежде. Когда мы встречались в «Центре надежды», он приходил ко мне сразу после баскетбола, еще в спортивной форме. Я едва узнала его и тут же поняла, что каждая незамужняя женщина в этой церкви наверняка по уши в него влюблена.

– Темой сегодняшней проповеди будет тревога.

Стоп.

Минуточку.

У меня голова пошла кругом. Как такое возможно? Откуда Дрю знал, что мой мозг почти полностью выведен из строя тревогой и беспокойством о будущем? Мне захотелось стукнуть себя по виску, дабы убедиться, что я правильно расслышала его слова.

– Когда мы тревожимся,  – продолжил Дрю,  – мы перемещаем свою реальность в мир фантазий. Все, что реально, переносится в земли, населенные чудовищами и драконами, которые кажутся нам куда больше и страшнее, чем на самом деле.

Я выпрямила спину и подалась вперед так сильно, что в любой момент могла соскользнуть со скамьи. Да, я делала именно то, о чем говорил Дрю. Потому что я, покидая «Центр надежды», жила в страхе перед будущим. Мое сознание переполняли наихудшие сценарии развития событий.

Я обесценивала все те инструменты, которые центр предоставил мне для достижения успеха. У меня была работа, крыша над головой, появились добрые друзья, которые готовы были помогать мне.

И все же я варилась в своих сомнениях и страхах, не доверяя себе. Со всеми этими отвратительными мыслями я словно бы собиралась переехать в парк юрского периода за день до того, как динозавры вырвутся на волю.

И дальше проповедь Дрю тоже звучала так, словно он писал ее специально для меня. Я чувствовала себя ошеломленной. И перед тем как он закончил, его взгляд, казалось, достиг самого дальнего конца церкви и остановился прямо на мне. Я, наверное, здорово себе польстила, но мне почудилось, что его улыбка предназначалась именно мне.