Лытдыбр - [160]
В их изданиях, окольными путями просачивавшихся в СССР, я впервые читал Бродского, Набокова, Платонова, Пильняка, Сашу Соколова, Владимира Войновича, запрещённую или не издававшуюся в России прозу и поэзию живших там писателей. Именно в “Ардисе” вышло первое полное собрание сочинений Михаила Булгакова, которое в СССР мучительно готовилось к изданию, но по цензурным соображениям так и не случилось. Кроме того, они издавали русскую классику по-английски: протопопа Аввакума, Пушкина, Салтыкова-Щедрина, Гоголя, Достоевского, Сологуба, Иннокентия Анненского… Экономического смысла деятельность Профферов не имела: в США такие издания пользовались очень ограниченным спросом и не могли легально распространяться в СССР. Факсимильные издания сборников поэтов Серебряного века предпринимались больше для сохранения этих книг, чем для их распространения…
Советская власть эту деятельность как-то терпела на первых порах и мирилась с её существованием, даже допустила участие “Ардиса” в московских книжных выставках-ярмарках на ВДНХ в 1977 и 1979 году – впрочем, изъяв на стенде книги по-русски. Запретили “Ардис” в Советском Союзе (и закрыли Профферам въезд в страну) только после издания альманаха “Метрополь”, выход которого был расценён советской цензурой как политическая диверсия.
Ardis Publishing создавался в эпоху до копирастии. Многие их издания в сегодняшней Америке были бы невозможны. Причём помешали бы им не авторы и/или наследники, а Советский Союз, присоединившийся в 1972 году к международной конвенции об охране авторских прав – не ради теоретических гонораров, а прежде всего именно для того, чтобы с помощью копирайтных рычагов помешать изданию на Западе запрещённых в СССР текстов, коллективным правообладателем которых за рубежом выступала советская власть в лице “Межкниги” и ВААПа. Создатели “Ардиса” первыми осознали эту угрозу, и тогда же, в 1970-х, добивались того, чтобы в Америке “авторские” права СССР на тексты замученных в ГУЛАГе русских писателей (Мандельштама, Бабеля, Пильняка, Клюева, Введенского) не признавались и не “охранялись”. “Копирайтные” претензии советская власть предъявляла и по Булгакову, и по Платонову, утверждая, что издание их запрещённых в СССР текстов “нарушает авторские права”. Но тогда Ardis отбился от этих наездов. А сегодня американский издатель едва ли рискнул бы разместить тексты даже в интернете, сознавая, что ответом на публикацию может стать копирастический иск.
На вечере памяти Карла Рея Проффера в 1985 году Бродский сказал, что создание “Ардиса” было самым важным событием в истории русской словесности со времён изобретения книгопечатания.
Нужно ли защищать Довлатова от Быкова
Скандальный текст Дмитрия Быкова о Довлатове вызвал страшное возмущение – в особенности среди людей, которые так и не удосужились его прочесть. И это, в сущности, нормально для наших времён, когда у каждого в запасе есть час-другой, чтобы высказать собственное мнение, но нет секунды на то, чтобы услышать чужое.[157]
В своей колонке про Довлатова Быков ставит в упрёк покойному писателю то, в чём Довлатов нисколько не виноват: посмертный культ, сложившийся в русскоговорящей ноосфере после его смерти. Я лично знаю немало людей, для которых Довлатов – важнейший и актуальнейший прозаик XX века, круче любого Бунина и Набокова. Меня это нисколько не раздражает, я не рвусь в арбитры в делах вкуса. Но Быкова, с его учительской привычкой расставлять писателям оценки и ранжировать их по уровню гениальности, понять нетрудно: он пытается строго блюсти границу между Литературой с большой буквы и развлекательной беллетристикой, оттого так нетерпим к попыткам провозгласить Довлатова главным русским писателем прошлого столетия. Другой вопрос, что если ты не мыслишь о писателях в быковских категориях “великий / талантливый / заурядный”, а просто получаешь от чтения их текстов своё читательское удовольствие, то тебе нет никакой причины втягиваться в этот спор вокруг табели о рангах.
Это ж не про одного Довлатова история: есть Михаил Веллер, например, о значимости которого для великой русской литературы пусть судят потомки, а “Легенды Невского проспекта” – очень важная для меня книга, которую я безо всякого сомнения могу рекомендовать всякому, кто её не читал. Или, скажем, Исаак Бабель, про которого я с полной уверенностью могу сказать, что Литература с большой буквы там близко не ночевала, просто он виртуозный стилист, так что читать и перечитывать его рассказы – сплошное наслаждение. Даже если он сам себе не может объяснить, кто в них герой, а кто – последний ублюдок, и его морализаторские потуги всякий раз выглядят попыткой провинциального комика сыграть шекспировскую страсть. Слёзы бабелевских комиссаров над трупами легендарных одесских бандитов – это совершенно картонная, трёхкопеечная симуляция человеческого чувства, so fucking what. Просто мы забываем эти беспомощные концовки с потугами на многозначительность, едва перевернув страницу, а искромётные диалоги помним и цитируем всю жизнь.
Если отвлечься от быковской претензии к довлатовскому культу и обратиться к содержательной части его разбора, то выяснится одна безумно смешная вещь. Быков в своей “антидовлатовской” колонке пишет об этом писателе всё ровно то же самое, что и самые горячие поклонники Довлатова в своих панегириках. То есть в содержательной части и Быков, и те, кто от него Довлатова защищают, и те, кто славословят Довлатова безо всякой оглядки на быковский разнос, совпадают в формулировках с точностью до запятой. И это очень забавно.
Антон Носик – журналист, общественный деятель и популярный блогер; иногда его называют одним из «отцов Рунета». Его яркие и острые материалы вызывают неоднозначную оценку в обществе и особенно со стороны властей: осенью 2016 года он был осужден по печально знаменитой 282-й статье «за экстремизм».В своей книге А. Носик рассказывает, за что он и другие популярные блогеры подвергаются преследованию при современном политическом режиме в России. По мнению автора, главная причина – это отличие их позиции от официальной в ряде принципиальных вопросов внутренней и внешней политики.
Антон Носик — журналист, общественный деятель и популярный блогер; иногда его называют одним из «отцов Рунета». Его яркие и острые материалы вызывают неоднозначную оценку в обществе и особенно со стороны властей: осенью 2016 года он был осужден по печально знаменитой 282-й статье «за экстремизм».В своей книге А. Носик рассказывает, за что он и другие популярные блогеры подвергаются преследованию при современном политическом режиме в России. По мнению автора, главная причина — это отличие их позиции от официальной в ряде принципиальных вопросов внутренней и внешней политики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.