Лунный синдром - [28]

— Как это может быть?

— Очень просто, — пояснил изобретатель телепортатора, — Разложившись на субатомные частицы, часы потекли по телепроводу, но до конечного пункта не дошли. Возможно, на это повлиял электрический сбой.

— Электрический?

— Да. Телепорт работает от пальчиковой батарейки.

— Что же делать?

Молодой человек на секунду задумался.

— Я знаю, что! Мы их протолкнём! Посмотрите, есть ли у вас ещё что-нибудь?

Штейн порылся в карманах и вытащил зажигалку и бумажник.

— Вот, — протянул он зажигалку.

— Нет, давайте лучше бумажник. Зажигалка, так же как и часы, состоит из металла, и есть вероятность, что их молекулы перемешаются. Выйдет в итоге чёрти что! Лучше не рисковать.

— Да? — недоверчиво покосился на телепровод Штейн.

— Конечно. Другое дело бумажник. Он ведь из кожи? Из кожи, как я вижу, — молодой человек ловко выхватил из рук Штейна бумажник, и, пока Альфред не успел опомниться, поместил его в первый ящик.

— Но! Но там ведь ещё и деньги!

— Тем лучше. У денег хорошая атомарная проводимость! — заверил его Отто, и щёлкнул рычажком.

И снова Штейн услышал тихий щелчок внутри первого ящика, второй же оставался бесшумным. Странная тревога наполнила сердце ведущего специалиста.

— Ну? — занервничал Альфред, — а теперь?

— Уверен, всё получилось!

Штейн тревожно распахнул второй ящик. Тот был пуст.

— Пусто!

— Как? Опять? Невероятно! Должно быть, батарейка совсем села.

— А ну-ка откройте первый ящик, — потребовал Альберт Каземирович, чувствуя какой-то чудовищный подвох.

— Пожалуйста, — с видом полного недоумения Отто открыл ящик, и тот также оказался пустым.

— Что за фокусы? — закричал Альфред, — Вы меня дурачите!

— И в мыслях не было, — Рудольфи выражал саму невинность, — Вот как мы поступим. Я сейчас пойду в магазин и сменю батарею. Вам же, для гарантии, чтобы вы не волновались, будто это какой-то обман, я оставляю часть телепорта. Только, умоляю, аккуратнее с ним! — с этими словами Рудольфи отсоединил первый ящик от шнура, и, взяв его под мышку, двинулся к двери.

— Стой, подлец! — крикнул Альфред.

— Какой вы нервный всё же? Говорю вам — пять минут! Прямо удивительно, как вас назначили на такую должность?

— Стоять, говорю! Фокусник!

— Да что вы беспокоитесь, ваши часы и бумажник в телепроводе у вас на столе, а я вернусь через пять минут, — и с этими словами молодой человек скрылся за дверью.

Спустя десять минут ожиданий Альфред Каземирович нажал кнопку селектора.

— Этот последний не появлялся?

— Который? — растерянно ответила Эллочка.

— Тот, что был у меня последним. С ящиком.

— Ах, этот. Так ведь он уехал.

— Как уехал?

— На мотоцикле. Я сама видела в окно. Вышел от нас и уехал. А ящик его стоит у нас на крыльце.

— Как? Как на крыльце?

— Да. Именно на крыльце. Он недолго поковырялся в нём и оставил на крыльце. Я ещё подумала: вдруг он нам бомбу подложил? Вышла проверить. Оказалось, нет. Пустой ящик с двойным, наверное, дном. Знаете, похожие в магазинах для начинающих иллюзионистов продаются. А что?

— Ничего.

— Следующего запускать?

Альфред Каземирович молчал. Ему было крайне жалко часов и бумажника.

— Так запускать, или нет? — повторила секретарь.

— Запускайте, — обречённо ответил он наконец, — и где мой кофе! Сколько я могу ждать!

— Ой, простите, Альфред Каземирович. Сейчас несу.

Следующим в кабинет Штейна вошёл средних лет мужчина в старом заношенном свитере. Он, буркнув в густые рыжие усы какое-то невнятное приветствие, прошёл к столу и сел напротив Альфреда Каземировича.

— Вот, — и посетитель выложил на стол предмет размером с сигаретную пачку, на корпусе которого посередине мигал красным светом диод.

— Что это?

— Антиснейк.

— Что, простите?

— Антиснейк. Прибор, отпугивающий змей.

— Змей? Но здесь нет змей.

— В том-то и дело.

— Простите, не понимаю?

— Как же они тут будут, если до смерти его боятся, — посетитель кивнул на прибор.

— Вы, простите?…

— Афанасий я, Милославский.

— Изобретатель, надо полагать?

Афанасий шевельнул усами в знак согласия.

— Так. И что бы вы хотели?

— Ссуду хотел бы, — буркнул Милославский.

— Намерены выпускать прибор серийно?

— Зачем? Этак, если его серийно выпускать, где ж им жить-то тогда?

— Кому?

— Змеям, кому ж ещё?

— А зачем вы мне это принесли? — удивился Штейн.

— А я всегда с ним. Я змей боюсь, — испуганно пояснили усы.

— Так, так. Ясно. А ссуда вам зачем?

— Хочу построить пирамиду.

— Пирамиду? — изумился Штейн.

— Да. Пирамиду из свинцовых плит!

— Для чего?

— Есть у меня одна задумка… — загадочно протянул Афанасий, косясь куда-то в сторону.

— Вы поймите, для того чтобы мы выдали вам ссуду, нам надо знать, на что она будет потрачена. Исходя из этой информации мы и решаем, можем ли мы рассчитывать на её возврат. Тем более что вернуть её вам придётся с процентами. Вы это понимаете?

— Само собой. Учтено.

— Ну-с, так зачем вам пирамида?

— Эксперимент поставлю.

— Какой же?

— Знамо дело, научный. Соберу в пирамиду змей. Запру их и прибор включу!

— Зачем?

— Так узнать, что они, заразы, делать будут? — глаза Афанасия загорелись дьявольским огнём.

— Эллочка, следующего приглашай, — проговорил Альфред Каземирович в селектор.

— Так что, дадите, стало быть? — оживился заёмщик.