Лунный цветок - [24]

Она облизнулась, глядя на кусок мяса, шипевший на сковородке. Желудок угрожающе заурчал, подтолкнув к решению. В конце концов, попытка не пытка, все, что он сможет сделать, — это отказать.

— Мистер Корделл, поскольку мы по вашему настоянию дежурим поочередно, позвольте сделать предложение. В те вечера, когда вы заботитесь о лошадях, ужин готовлю я, и наоборот, вы готовите, когда я занимаюсь лошадьми.

— Полагаю, начинаем сегодня?

Стефани была слишком усталой и голодной, чтобы тратить время на спор. Стиснув зубы, чтобы удержаться от едкой реплики, она просто кивнула и удивилась, когда Райан согласился:

— Меня это устраивает — если вы умеете готовить. Пока мне еще не приходилось есть вашу стряпню. Дело может рухнуть, если вы готовите не лучше, чем ездите верхом…

— Поверьте, я вас не отравлю, несмотря на величайшее искушение, — улыбнулась Стефани. — Возможно, вам так понравится моя стряпня, что вы попросите меня готовить каждый вечер. У меня есть спаниель Король Чарлз, так он обожает мои оладьи.

Райан ухмыльнулся и сдался:

— Интересное соображение. Я должен буду сидеть на задних лапах и выпрашивать, как ваш спаниель? Или только вилять хвостом?

— Будете приносить газету?

— Может, я лучше прикинусь мертвым?

— Вы меня искушаете, мистер Корделл…

— Стараюсь, леди, — он стрельнул в нее хитрым взглядом, — но с вами трудно состязаться.

Внезапно разговор перешел на намеки, испугавшие и смутившие Стефани. Она заерзала и попыталась отодвинуться, но это было трудновато, когда Райан растянулся поблизости и смотрел из-под густых ресниц так, будто она была следующим блюдом…

Стефани прокашлялась и переменила тему:

— Какое у нас сегодня меню?

Ух ты! Судя по его расширившимся глазам, не следовало задавать этот вопрос. Райан демонстративно оглядел ее сверху донизу.

— М-м-м, рад, что вы поинтересовались, Принцесса. У нас сегодня нежные белые грудки — куриные, разумеется, сочные ножки — ягненка…

Ее натянутая улыбка мгновенно исчезла. Откуда эта внезапная перемена отношения? Она знала, чего можно ожидать от Райана, когда он начинает вести себя как грубиян. Она рывком встала.

— Думаете, что это смешно, — напряженно сказала она. — Но я не одобряю ваше чувство юмора. — Стефани сдернула с огня кастрюлю с длинной ручкой и ожесточенно стала помешивать содержимое.

— У меня такое чувство, что вы мало что одобряете, мисс Эшворт. Почему бы это?

— Не говорите ерунды, я одобряю множество вещей.

— Вот как? Например? Хотелось бы знать, что разжигает в вас огонь.

Стефани выпрямилась, сидя на пятках, и посмотрела на него. Мясо шипело, она не глядя ткнула в него вилкой и ответила:

— Я наслаждаюсь прекрасной музыкой, картинами великих мастеров, тонким вином, изысканной едой…

Райан презрительно фыркнул:

— Леди, за всю жизнь вы ничему не научились! Все эти вещи хороши, но вы когда-нибудь останавливались, чтобы послушать настоящую прекрасную музыку? Ничто сочиненное человеком не сравнится с нежным звуком ветра в сосновых ветках или пением жаворонка. Вы любите картины великих мастеров? — Одной рукой он обвел пейзаж, и Стефани невольно подняла глаза к небу. Солнце садилось за горный массив, горные вершины купались в янтаре и шафране. Низко висящие облака переливались всеми оттенками золота, и с земли их пронизывали смутно различимые силуэты кактусов. — Разве мастерство да Винчи может сравниться с кистью Бога? И я готов поспорить, что, когда днем мы остановились возле холодного ключа, вы не променяли бы полную бутылку лучшего вина на каплю воды.

— Ладно, ладно, — уступила Стефани, пожав плечами, — вы прекрасно прояснили свою точку зрения. — Она сунула кастрюлю обратно в огонь. — Но это не означает, что я должна терпеть ваш безвкусный юмор и грубые шуточки.

— Тем более удивительно, — Райан насмешливо покосился на Стефани, — что вы любите Шекспира! Иногда он описывает дьявольски изворотливые заговоры, убийства и адюльтер, и все с обидными намеками. — Он покачал головой. — Я вижу здесь противоречие.

Стефани удивилась еще больше. Кто такой Райан? Надо выяснить. Ее внимание привлекли его руки, когда он наклонился, чтобы взять кастрюлю. Сильные руки, как у отца, с плавно закругленными длинными пальцами. Клодия всегда заявляла, что руки могут многое рассказать о человеке. У Райана они были коричневые и жилистые.

Сидя рядом с ним, Стефани хорошо видела тонкие линии, расходившиеся от уголков его глаз. Отец называл их линиями характера. Когда Райан улыбался — а он при этом становился абсолютно неотразимым, — уголки глаз слегка загибались.

— Где вы изучали Шекспира? — спросила она, когда молчание затянулось — Вы ходили в школу на Востоке?

Взгляд Райана стал оценивающим. Он размышлял, отвечать или нет. Искоса поглядывая на него, Стефани пыталась вообразить его в подходящем костюме-тройке, в фетровой шляпе и ботинках, начищенных до блеска. Даже с длинными волосами, растрепанными на ветру, он будет красив.

Райан подал ей тарелку с горой еды, и Стефани решила, что разговор может подождать. Определенно, в воздухе пустыни есть что-то такое, что делает еду особенно вкусной. Даже если это солонина с бобами.