Лунные хроники. Звезды над нами [сборник] - [2]

На четвертый день после прибытия она танцевала на центральной площади на солнечных часах с поразительно красивым мужчиной. Но, оказавшись слишком близко к краю, она упала и подвернула лодыжку. Она вскрикнула от боли. Ее партнер по танцу раздобыл штуковину, парящую на магнитной подушке и похожую на каталку, и отвез ее в ближайшую клинику.

Там она и познакомилась с Логаном.

Он был врачом, старше нее на несколько лет, и Мишель сразу поняла, что он отличается от тех лунатиков, которых она видела. Он был более серьезен. В его глазах было больше мысли. А еще его внешность была… несовершенной. Он осматривал ее лодыжку, а она разглядывала его самого. Сложение среднее. Светло-каштановые растрепанные волосы. На щеке родинка, а рот кривится на одну сторону, даже когда он улыбается. По земным стандартам, он был привлекательным, но на Луне…

И только тут до нее дошло, что он не использует чары, а все остальные, кого она здесь видела, использовали!

Логан предложил ей отдохнуть в восстановительной камере, но она покачала головой.

— Так вы скорее поправитесь, — сказал он, удивленный ее отказом.

— Не люблю замкнутых пространств, — ответила она.

— Тогда здесь, под биокуполом, вы должны чувствовать себя в ловушке.

Он осторожно бинтовал ей лодыжку. Все последующие годы, когда она думала о Логане, то вспоминала его нежные и ловкие руки.

— Тут так красиво, — сказала она, — я совсем не чувствую себя в ловушке.

— О, да. Мы построили очень симпатичную тюрьму.

Это был первый неприятный комментарий о Луне, который она услышала от лунатика.

— Вы считаете ваш дом тюрьмой?

Его глаза сверкнули, когда он встретился с ней взглядом. Потом он долго молчал. И наконец, вместо того чтобы ответить на ее вопрос, спросил приглушенным шепотом:

— Это правда, что небо на Земле голубое, как крылья сойки?

С этого дня Мишель уже не смотрела на аристократов в ярких одеждах (особенно когда Логан сказал, что человек, с которым она танцевала на солнечных часах, годится ей в прадеды). Они проводили вместе каждую свободную минуту, но оба знали, что это ненадолго. Часы отсчитывали время до ее возвращения на Землю, но она не тешила себя надеждой, что Логан улетит вместе с ней. Правила эмиграции с Луны были строгими. Лунная держава неохотно отпускала своих граждан, а на Земле их не очень-то ждали.

Времени у них было мало, и, может быть, именно благодаря этому их роман стал таким ярким. О чем они только не говорили: о политике и мире, о Земле и Луне, о созвездиях и истории, о мифологии и колыбельных. Он пересказывал ей ужасающие слухи о том, как на Луне относятся к беднякам, живущим во внешних секторах, разрушив этими рассказами блеск очарования, навеянный Артемизией. Она поделилась с ним мечтой уйти однажды из армии и завести свое маленькое дело. Он показал ей место в городе, откуда лучше всего виден Млечный Путь, и, когда они впервые занимались любовью, в небе над ними шел метеоритный дождь.

Когда ей настала пора улетать, они не стали обмениваться прощальными подарками. Не было ни слез, ни пламенных клятв. Он поцеловал ее в последний раз, она взошла на корабль, чтобы вернуться на Землю, и это был последний раз, когда она видела доктора Логана Таннера.

Когда спустя почти два месяца она узнала о своей беременности, ей ни разу не пришло в голову попытаться сообщить ему о ребенке. Она была уверена, что это ничего не изменит.

— Нам сообщили о ее смерти еще несколько месяцев назад, — сказала Мишель, положив руку на стеклянную крышку восстановительной камеры, заваленной грудой старых попон в задней части арендованного хувера. Она не пыталась сдерживаться. Ее было не так-то легко вывести из равновесия, но еще никогда она не соприкасалась с чем-то настолько печальным и ужасным. Судя по размерам тела, ребенку было три или четыре года. Девочка была похожа на мертвеца: бесформенного и покрытого следами ожогов. Невозможно было поверить, что она все еще жива.

— Говорили всякое… Кое-кто надеялся, что, возможно, она выжила, и Левана пытается это скрыть. Но я не верила.

— Хорошо, — ответил Логан. — Нужно, чтобы люди верили, что она мертва, особенно королева. Это единственный способ обеспечить ее безопасность.

— Принцесса Селена, — прошептала Мишель.

Все это казалось нереальным. Логан — на Земле. Принцесса Селена — жива. И он привез ее сюда.

— Это следы пожара?

— Да. Пожар случился в детской. Левана утверждает, что это случайность, но… Я думаю, что это поджог. Я думаю, Левана хотела, чтобы она умерла, а трон достался бы ей.

— Ты уверен? — с ужасом спросила Мишель.

Его темные глаза всматривались в очертания тела принцессы, лежавшей в герметичной камере.

— Спички и свечи — на Луне редкость. Мы живем под куполами и серьезно относимся к любому загрязнению воздуха. Не представляю, зачем няне понадобились спички и где она их взяла. И почему зажгла свечу в детском игрушечном домике, да еще и днем. — Он вздохнул и заглянул в глаза Мишель. — Кроме того, там была моя коллега, доктор Элиот. Она первой осматривала принцессу. Это она объявила, что принцесса мертва, и забрала ее из дворца. Ее сообразительность спасла принцессе жизнь. — Он отвел взгляд. — Две недели назад доктора Элиот обвинили в государственной измене, хотя подробностей преступления никто не знает. Я уверен, ее пытали, чтобы выведать информацию, а потом убили. Тогда я понял, что нужно бежать. Что нам с Селеной нужно бежать.