Лунные грезы - [64]
Карл хорошо понимал, чего стоит певице пожертвовать техникой, чтобы дать волю музыке. Но все это – и безмятежность, и ясность, и утонченность – ничто без надлежащего смирения.
Произошедшая метаморфоза поразила Бейера. Где эта девочка научилась такому самообладанию, такому полному подчинению мелодии? Что убедило ее сойти с пьедестала, стать не повелительницей, а служанкой музыки? Он и представить не мог, что подобные перемены произойдут за столь короткое время. Но возможно, просто забыл об энтузиазме и переменчивости юных. Ее голос говорил ему, как он постарел. Совершенно естественный, сильный, этот голос был выше всякой критики, заставлял забыть обо всех других исполнителях, которых Бейер когда-либо слышал. Казалось, устами девушки говорит само будущее. Как Карл жалел, что девушка пела Моцарта. Теперь эта ария будет звучать в его голове много месяцев, заглушая музыку спектакля, премьера которого состоится через несколько дней.
Когда она замолчала, Карл еще долго не мог произнести ни слова. Наконец он изрек:
– Вы умны. Очень умны.
Она склонила голову:
– Спасибо, месье Бейер.
Карл окончательно растерялся, не зная, что сказать.
– А средний диапазон?
– А, это!
Он совсем забыл. Да и какое значение имеет средний диапазон! Все равно что волноваться за Паганини, на скрипке которого посреди концерта лопнула струна.
– Все еще не слишком хорош, но лучше, гораздо лучше.
Этот чуть надтреснутый на средних нотах голос лишь придавал ее пению своеобразное очарование.
– Вы не должны исполнять Моцарта лет до тридцати, – наставительно объявил он.
– Почему, месье Бейер?
– Чтобы дать мне еще пожить, – слегка улыбнулся он. – Надеюсь, к тому времени меня уже не будет на этом свете.
– Неужели так ужасно?
– Разумеется!
Он с деланным гневом покачал головой:
– Вы заставили меня пожалеть об ушедшей молодости.
Корри с задумчивым видом изучала его.
– Я буду петь Моцарта, когда захочу, месье Бейер.
Их глаза встретились. Карл распознал в ее взгляде упрямство. Но он куда упрямее.
– Да. У вас есть на это право.
Глядя в ее лицо, Карл почему-то понял, насколько это справедливо. Под глазами тени, широкий рот скорбно сжат. Каким-то образом она сумела осознать, что иногда требуется куда больше мужества казаться слабой, чем сильной.
– Где вы были, что делали? – неожиданно спросил он, свирепо нахмурив густые брови. Девушка пожала плечами:
– То, что вы мне велели, месье Бейер. Упражнялась каждый день.
«Не только это», – подумал он, глядя в эти печальные глаза. Но если у нее и был рецепт, как стать великой певицей, она явно не собиралась делиться с Карлом.
– А сейчас?
– А сейчас… – Она глубоко вздохнула и сухо усмехнулась: – Я готова учиться. Поскольку обнаружила, что нуждаюсь в музыке гораздо больше, чем она нуждается во мне. Вы будете давать мне уроки?
Карл рассеянно потер лоб. Она невозмутимо смотрела на дирижера.
– Нет, – решил он, поднимая партитуру. – Я не стану вас учить. Мы будем учиться вместе.
Это лето стало самым счастливым и самым несчастным в его жизни. Он никогда не встречал таких, как она. И несмотря на то что жара была почти невыносимой, а в августе на город обрушилась нестерпимая духота, девушка не сдавалась. Она повторяла вокализы и упражнения, заучивала их наизусть с пугающей быстротой, как будто от этого зависела вся ее жизнь. Ее работоспособность ошеломляла – Корри жила и дышала музыкой. Бейер тревожился за нее. Август перетек в сентябрь, дни стали темнее и прохладнее, и Бейер со все возрастающим беспокойством замечал, как она худеет и бледнеет.
– Вам придется купить пальто, – посоветовал он как-то, показывая на окно, забрызганное каплями дождя.
– Ни за что, пока не дадите мне роль, месье Бейер, – без улыбки сказала Корри. Она точно заключила с собой пари и выполняла все условия так же неуклонно, с той же решимостью, с которой настояла на плате за уроки. Он не осмеливался спросить, где она брала деньги. Корри была способна на все, и несгибаемая гордость защищала ее невидимым панцирем от всех посягательств на личную жизнь. Когда Бейер предложил ей бесплатные уроки, девушка пришла в ярость: – Никаких одолжений!
Глаза ее метали синий огонь, кулаки сжимались. Сообразив, что переходит некие установленные не им границы, вторгается на чужую территорию, Бейер мудро придержал язык и, решив перехитрить Корри, пустился на уловки. Каждый раз к ее приходу он стал готовить рагу с бобами, луковый суп или австрийский рулет. Сначала девушка отнеслась с подозрением к такой, как она выразилась «благотворительности». Но Бейер недаром провел жизнь среди капризных примадонн и славился умением уговорить и обойти любую мнительную диву. И теперь сумел убедить Корри, что порции слишком велики для одинокого старика и вся эта роскошь может просто-напросто испортиться.
– Кроме того, вы должны беречь голос, – небрежно, словно между делом выложил он козырную карту. – Каллас к сорока годам кончилась как певица лишь потому, что была тощая, словно жердь. Настоящая певица должна иметь силы олимпийского чемпиона.
Корри набрасывалась на еду с жадностью бездомной собачонки и съедала все до последней крошки так же энергично, как и работала. Когда она в очередной раз явилась в его уютный маленький домик на бульваре Сен-Мишель, где чудесно пахло только что вынутым из духовки струделем, старик не выдержал. К своему удивлению, он обнаружил, что полюбил Корри и тревожится за нее, как заботливый отец. Теперь он принялся осторожно расспрашивать ее. Не трудно ли ей жить в Париже одной, без помощи и поддержки?
Хрупкая и ранимая, Жанна живет в царстве грез и красивых, бесполезных игрушек. Но однажды в ее уединенный мирок вторгаются жизнь и любовь. Их приносит с собой обаятельный художник Дион – тот единственный, кто может вырвать Жанну из одиночества и подарить ей счастье…
Моя новая сексуальная соседка по квартире не похожа на тех девушек, на которых я обычно западаю. Вообще. Она — мать-одиночка, и я достаточно умен, чтобы понимать, сколько у меня будет проблем, если я свяжусь с ней, не смотря на то, насколько она бы не была хороша для меня. Но когда ее прошлое внезапно возвращается в ее жизнь и над ними нависает не шуточная угроза, я вынужден встретиться лицом к лицу с моими собственными демонами, чтобы обеспечить им безопасность.
Доктор Тернер Брукс может быть хорошим специалистом, но он к тому же еще и адреналиновый наркоман. Когда он встречает Аннабелль, девушка до смерти напугана, что отклонилась от жизненного пути, который она себе наметила, и Тернер хочет вытолкнуть ее за пределы этой «зоны комфорта». Аннабелль уже потеряла слишком много. Она хотела сфокусироваться на своей работе медсестрой, и держаться подальше от ненужного риска. Тернер Брукс – определенно, ненужный риск. Она слышала те слухи, которые летали по больнице, в которых его описывали как «бабника» и «бога секса».
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Это история героя нашего времени со знаком минус. Роман Зудин молодой преуспевающий бизнесмен. Он хорош собой и пользуется успехом у женщин. Он встречает девушку, достойную большой и красивой любви, и добивается от нее ответного чувства. Но быть счастливым ему мешает страсть, которая живет в нем. Он не пропускает ни одной юбки и от каждой встречи старается взять максимум плотского удовольствия, не замечая, как опускается все ниже и разрушает самого себя. Сможет ли он победить в себе порок, — становится главным вопросом жизни. .
Говорят, от ненависти до любви один шаг. А что если во время этого шага под ногами путаются пять кошек? Тогда все становится намного и намного интереснее.
Каникулы-самое прекрасное время для студентов, но не для Тори. Выходя с них, все ее друзья делятся впечатлениями об отдыхе. Подруги взахлеб рассказывают о своих парнях, и Тори чувствует себя белой вороной. Выйдя с каникул, она четко решает изменить жизнь, но первое, что делает - это лжет о наличие молодого человека. Казалось бы, ничего плохого не сделала, чуть приврала. Однако подруги просят показать фото, но есть проблема - парня у Тори нет. Тогда, она идет на рискованный шаг и фотографирует симпатичного парнишку, которого видит впервые.
Тайну исповеди нельзя нарушить. Но как быть, если на исповеди маньяк объявляет, что планирует очередное убийство? Как быть, когда по описанию намеченной жертвы священник узнает свою родную сестру? Отец Том вынужден обратиться за помощью к другу, агенту Николасу Бьюкенену. Николасу предстоит не только спасти юную Лорен от убийцы, но и на всю жизнь стать ее защитником в этом суровом, порой жестоком мире.
Точно в кошмарном сне, внезапно ставшем явью, гордая и высокомерная английская аристократка Арабелла оказалась… в гареме могущественного бея Орана. Напрасно клялась себе девушка, что великолепный Камал эль-Мокрани не добьется ее ни любовью, ни хитростью, ни силой. Отважный воин, в самое сердце пораженный сверкающей красотой пленницы, решил, что рано или поздно она будет принадлежать ему — причем не по принуждению, а по закону страсти — душою и телом…
С детства Роанна Давенпорт хранит в сердце любовь к кузену Уэббу, но обстоятельства складываются так, что он женится на другой. Вскоре его жену находят жестоко убитой — и Уэбб покидает дом… как полагает, навеки. Однако десять лет спустя Уэбб и Роанна встречаются вновь. Возрождается былая страсть, но вместе с ней оживают и кошмары прошлого…
Независимая Джейн Дарлингтон, посвятившая свою жизнь науке, решила во что бы то ни стало зачать ребенка от красавца спортсмена Кэла Боннера — а потом расстаться с отцом младенца. Но самые хитроумные планы имеют обыкновение разлетаться в пух и прах, когда в дело вмешивается любовь. Кэл вовсе не так прост, как кажется, и не позволит спокойно уйти той единственной женщине, о которой мечтал всю жизнь…