Лунное танго - [4]

– Ой! Ма-ама! Ой! Пап, это кто?

– Сюрприз. Ты ж хотела собаку?

Хотела собаку! Да она, сколько себя помнит, приставала к родителям – давайте, ну давайте возьмем щенка! Во втором классе предки взвыли, и у нее появился Арс, рыжий ирландский сеттер. Он был ее лучшим другом целых четыре года, а потом они снова переехали в другой город, и ее услали в лагерь на целое лето. Через неделю Арса сбила машина. Ей ничего не говорили, пока она не вернулась. После этого Динка угрюмо и категорично отказывалась ездить в любые лагеря. Родители некоторое время скандалили, но смирились. А Динка до сих пор порой тосковала. Она считала, что Арс погиб из-за нее. Если бы она осталась – ничего бы не было.

После Арса она, кстати, не то чтобы очень просила, просто… просто часто застревала на улице, глядя, как чужой пес носится за палкой.

Но чтобы родители сами… фантастика!

Щенок, переваливаясь, подошел к ней и осторожно куснул шнурок. Динка топнула ногой, щенок тявкнул, наморщив нос, и она поняла, что эта самая Долина Смерти, похоже, лучшее место на свете.

Самое счастливое, самое.

* * *

– А где этот Батор? В Сибири, что ли? – вернул ее обратно голос попутчицы. – Тебя как зовут? А у вас там снега тоже навалом, да? Я – Нонна. Красивое имя, правда? И редкое. Редчайшее, я одна такая в городе. Вон, соседи дочку Таськой назвали, Таисией то есть – ну, вроде тоже ничего, хотя Нонна, конечно, лучше. Я актрисой хочу стать, сама понимаешь: сериалы, кино, пресса – хорошо, что редкое, сразу запомнится. Я читала, у актрисы главное – имя красивое и глаза, чтоб выразительные. Вот Мерилин Монро… У меня, кстати, выразительные-превыразительные. За мной знаешь сколько мальчишек в школе бегает? Стада.

Тут вошла проводница, поставила на стол два стакана с чаем.

– Это я заказала, ты ж будешь чаек, да? Принесите нам еще лимон, пожалуйста, а то я вначале стормозила. Так, чего тебя из этого Красного – как там, Бутера? – предки выписали? А в Сибири холодно?

– В Сибири холодно, – согласилась Динка. – Только Улан-Батор не в Сибири, он в Монголии, еще дальше, вообще другая страна.

– Ну ни фига себе!

– Ага, рядом с Китаем. И снега там нет совсем, кругом голая степь, а мороз…

– Надо же, другая страна! А чего тебя предки сюда выпнули?

– Да само как-то получилось, – пожала плечами Динка. – Просто у отца новый контракт, в другом городе, переезд, то-се… А мне учиться надо, я пока здесь буду, у тети.

– А я никогда в другой стране не жила. Только в Финку ездила, ну, в Финляндию, тут рядом, я как раз через пару дней снова туда рвану, в Хельсинки. Там круто, вот куда на каникулы надо. А у вас сплошные китайцы, раз Китай рядом? А ты в каком классе?

– В десятом.

– Супер, я тоже в десятом. – Нонна опять отвлеклась на проводницу: – Ой, спасибо, вот ей лимон бросьте, она хочет! А белья нам не надо, пара часов осталась, мы так поболтаем.

Динка неловко полезла за мелочью, Нонна замахала руками:

– Ерунда, оставь, я уже заплатила копейки какие-то, не парься. Бутеры бери, мне нельзя, я на диете, сама понимаешь – актрисам нельзя. А с чем они там, кстати? Ладно, дай мне с ветчиной… Один бутерброд не считается, верно? Что я, из-за этой диеты голодать должна? Ерунда какая! А ты на диете сидела? А на какой? А калории умеешь считать?

Нонна уплетала бутерброды, хрустела печеньем – и все время что-то рассказывала. Динке казалось, будто ей в голову залетела парочка огромных шмелей – и жужжат, жужжат, летают, нарезая круги. Она не поспевала за Нонной, только собиралась ответить на один вопрос – та уже задавала десяток новых. Впрочем, Нонне, похоже, ответы и не требовались. Поняв это, Динка перестала дергаться, успокоилась и принялась просто слушать.

Она никогда не умела легко сходиться с людьми. Она даже в магазине старалась разобраться сама, прежде чем спрашивала, сколько стоит. Если спрашивала, то с запинкой. А тут какая-то девочка-коммуникатор, атомный дружелюбный ветер, ей-богу.

Но чай был горячим, бутерброды – вкусными, и, прихлебывая из стакана, Динка постепенно оттаяла и даже ощутила тайную радость от того, что Нонна так решительно взяла ее в оборот. Все, что требовалось, – мудро кивать и жевать бутерброды из дружеских рук. Так что вскоре бутеры кончились, а Динка ознакомилась с первыми двумя томами Нонниной биографии.

– А парень у тебя есть? В этом Баторе остался, да? Скучаешь, наверно? Он тебе эсэмэски шлет?

– Нет.

– А че так? Связь плохая?

– У меня… нет парня.

– Да ну?! Поссорились?

– Нет, у меня вообще еще… не было еще. Вообще никого.

– Ну ты, мать, даешь! – Нонна хлопнула по столику бутербродом так, что колбаса взлетела и удачно приземлилась Динке на колено. – Или там одни китайцы? Тогда понимаю, они все задохлики, выбрать не из кого. Вон у нас на рынке с пуховиками толкутся, а сами мелкие – пучок пять копеек. Хотя, если совсем никого, никого-никого, никакого совсем парня, – тогда, конечно, можно и китайца, чтобы из школы провожал. А у тебя вообще никого? Бедная девка… Ну, ничего, у нас парни нормальные. Ты в какую школу собираешься, а?

– Не в курсе еще, – помотала Динка головой.

– Давай к нам, во вторую. Ты где жить будешь, в смысле, на какой улице?