Лунное сердце - [25]

— Фой сам его ищет.

— Что?

Такер откинулся на спинку стула и посмотрел в окно. Из его кабинета открывался вид на реку Ридо.

— Ганьон около полуночи встретил Фоя на оттавском вокзале, — устало проговорил он. — Они отправились в дом Ганьона на Пауэлл, перекусили, поболтали. А утром Ганьон обнаружил, что Фой ушел.

— А кто стоял на стреме? — Хог любил подобные выражения. В такие моменты он чувствовал себя участником телешоу. — Он что, ничего не видел?

— Он много чего видел — старых леди, гуляющих с собаками, балующихся детей… но Фоя он не видел. Он составляет отчет внизу, поговорите с ним, если хотите. Это констебль Томпсон. Пол Томпсон. Хороший парень. Летом я работал с ним на операции в Ванкувере.

— Похоже, однако, свое дело он знает не слишком хорошо.

Такер нахмурился:

— Если эти типы действительно призраки, как их хотят представить, то стоит ли удивляться, что он Фоя не видел?

— Но вы-то не думаете, что они — призраки?

— Неважно, что я думаю. Пусть у них по три глаза и по четыре руки, это тоже неважно! Все, что мне нужно, — это хоть какие-то улики, и нужны они мне были еще вчера.

— Но…

— Послушайте, — устало перебил Хога Такер. — Мы это уже проходили. Подозреваю, что и впрямь дело нечисто. Наверняка. Но я не собираюсь заниматься изгнанием злых духов. Представьте мне какие-нибудь доказательства, тогда и поговорим. Я намерен работать, а просиживать зря штаны — это не работа.

Хог кивнул. Откашлялся.

— А как насчет Ганьона? — спросил он. — Вы с ним говорили?

— А как же! — Вспомнив о недавнем разговоре с Жан-Полем Ганьоном, Такер раздраженно постучал по столу пальцами. — Он того и гляди устроит скандал. Хочет обратиться в газеты, к члену парламента от своего округа, куда-то там еще. В Королевскую комиссию. Сегодня поеду к нему, попытаюсь его успокоить.

— А вы узнали, зачем приехал Фой? Из-за Томаса Хенгуэра?

— Узнать что-нибудь от Жан-Поля было не так-то легко. Уж больно он был взвинчен. Возмущался, что мы ему лгали. Спрашивал, зачем посадили сыщика возле его дома. Почему прослушиваем его телефон. Бог знает, как он об этом догадался! А о Фое он говорит следующее: Фой жил в каком-то маленьком местечке в Новой Шотландии и вдруг почувствовал, что с Хенгуэром что-то не так. Он немедленно бросил работу — а он очищал от ракушек лодку для какого-то старого рыбака. Вот скажите мне… Если эти призраки такие всесильные, почему один из них всего лишь старая развалина, а другой — обыкновенный бродяга? Нет, нет! Не надо! В такую рань я не готов слушать ваши философствования.

Такер отхлебнул кофе. Кофе остыл. Сморщившись, Такер отодвинул чашку:

— Как бы то ни было, этот Фой бросил все свои дела и сел в первый же поезд на Оттаву. Это мы проверили у нашего человека, который за ним следил. В Оттаве он отправился к Ганьону. Они болтали о прежних днях и вообще обо всем на свете. Фой спросил: «Не слышно ли чего о Томе Хенгуэре?» Ганьон ответил так, как мы его научили, и Фой сразу понял, что тот лжет. И сразу стал говорить с Ганьоном очень холодно. Они разошлись по комнатам на ночь — и пожалуйста! Утром Ганьон встал, а Фоя и след простыл! Я думаю, он вышел через черный ход. Словно знал, что возле дома дежурит наш человек.

— А Ганьон не сказал, что за чувство насчет Хенгуэра возникло у Фоя там, на море? — Глаза Хога блестели, выдавая его волнение. — Ведь это как раз то, что нам надо.

— Успокойтесь, — сказал Такер. — Фой просто почувствовал, что с Хенгуэром что-то стряслось, вот и все, понимаете? А у вас никогда так не было? У всех когда-нибудь возникает подобное предчувствие.

— Но не все едут за тысячу миль, чтобы проверить, правильно ли их предчувствие. Нет. Что-то между ними есть. Что-то неосязаемое, вроде телепатической связи. Ведь так?

— Ладно. Если нам когда-нибудь удастся забрать кого-то из них, вы сами их об этом спросите, идет? А пока я отправил на поиски того и другого своих людей. Скоро кого-нибудь из них изловим, и вы сможете играть с ними в ваши игры. А сейчас меня больше беспокоит Ганьон.

— Вы должны объяснить ему, насколько все это важно!

— А ему плевать на важность с высокой горы! Он знает только одно: мы разбили его десятилетнюю дружбу, и теперь он чувствует себя предателем. Из-за нас. Он больше не верит в наши сказки, что нам надо поймать матерого преступника Томаса Хенгуэра. Он хочет, чтобы ему показали ордера на арест обоих. Видали?! Хочет, чтобы ему поднесли луну на серебряной тарелочке! — Такер покачал головой. — Одного понять не могу, чего это он так поздно вспомнил о юридической стороне дела! Я знаю, Хенгуэр не так уж его беспокоит. Но когда дело дошло до его друга Фоя…

— А вы не можете заставить его замолчать?

— Как?

Хог пожал плечами:

— Мне казалось, у вас есть свои методы.

— Например, залить его бетоном и бросить в реку? За кого вы нас принимаете? За ЦРУ? Нет. Я поеду поговорю с ним. Посмотрю, что можно сделать. Наверное, выложу все как есть. Не знаю. Надеюсь, он не впутает в эту историю газеты.

Газеты разорвали бы их на куски. Пресса не упустит возможности повеселиться. Все живописные подробности окажутся на первых полосах, да еще и в шестичасовых новостях. Журналисты будут вопить о необходимости создать очередную комиссию. При одной мысли об этом Такер приходил в ярость.