Лунная магия. Книга 1 - [30]

«Ты имеешь в виду — давать представления?»

— Да. Дорога в Долину одна, здесь нет обходных путей. И мы сможем узнать кое-что о тех, кто проходил тут перед нами.

Мысль о том, что моё тело ехало впереди, приводила сознание почти в шоковое состояние. Это ощущение трудно выразить словами. Майлин всё время успокаивала меня, утверждая, что те, кто везут это безмозглое существо, будут бережно хранить в нём искру жизни, потому что в их суеверном представлении всякая небрежность будет иметь роковые последствия для них.

«Я тоже буду участвовать в вашем спектакле?»

— Если захочешь, — она ласково улыбнулась. — Если ты согласен, то на твою долю придётся очень большая часть, потому что, насколько мне известно — а мне ведомо немало — никто ещё не показывал барска.

«Но ты мечтала показать».

— Да, я мечтала.

«А что случилось с разумом…»

— Того, чьё тело ты теперь носишь? Он повреждён. Ещё день-два, и я должна была бы из сострадания послать его по Белой Дороге.

«Значит, ты проделывала такие обмены и раньше?» — прямо подошёл я к тому, что давно пытался узнать.

— У каждого свои секреты, Крип Борланд, — она посмотрела на меня. — Я же сказала тебе, что это моё бремя, и не тебе, а мне придётся отвечать за то, что случилось.

«И ты будешь отвечать?»

— Буду. Теперь давай посмотрим на то, что перед нами. По этой дороге мы в середине дня приедем в Йим-Син.

Мы вышли ниже дорожной насыпи, и казы повернули вверх. Майлин продолжала:

— В Йим-Сине есть храм Умфры. Мы там остановимся и, если удастся, узнаем о людях Осколда, хотя они могли проехать и другой дорогой, с западной стороны гор. В эту ночь мы дадим представление. Так что подумаем, чем барск может ошеломить мир.

Я охотно согласился с её планами, так как целиком зависел от неё. Управляет кораблём тот, кто знает, как это делать. И мы принялись работать над представлением, чтобы я выглядел как хорошо дрессированный зверь. Когда мы подъехали к уже убранным полям, и спустились с холмов, Майлин остановилась. Я сошёл со своего места рядом с ней и забрался в клетку, такую же, как у остальной компании.

Животные дремали: двое были по природе ночными, а Тантака была ленива, когда сыта. Я увидел, что моё новое тело имеет свои привычки, которые тут же проявились: я свернулся, уткнул нос в хвост и уснул, а фургон покатился дальше.

Запахи изменились, стали острыми, бьющими в нос. Я услышал голоса, будто вокруг фургона собралась толпа, снаружи доносились пронзительные голоса детей. Видимо, мы уже в Йим-Сине.

Это была деревня фермеров с двумя гостиницами и храмом — приютом для тех, кого отправляли в Долину. Часто те, кто имел там родственников, приезжали погостить у них. Все знали, что иногда жрецы Умфры делали Чудеса — не все, попавшие сюда, были безнадёжно больными.

Поля были невелики и небогаты, но зато здесь выращивался крупный виноград. Лендлордов в окрестностях не было, только судебные приставы и надсмотрщики в двух башнях у дороги, по которой мы ехали.

Я пытался понять, что кричат люди, но они говорили на местном диалекте, а не на языке ырджарских купцов. Вспомнив об Ырджаре, я задумался: хотелось бы знать, что случилось там после моего похищения. Обратился ли капитан Фосс к начальству ярмарки? Надо полагать, кто-то из авторитетов ярмарки или их подчинённых участвовал в моём похищении, иначе оно вряд ли бы произошло. И что они сделали с Лалферном? Тоже захватили или убили? Почему я был настолько важен, что они пошли на такой риск? Ведь Озокан должен был знать, что я просто не могу выдать ему то, что он хочет. И Фосс тоже не может выкупить меня за требуемую цену. Майлин потянула за одну ниточку, которая могла бы дойти до клубка, — участие в игре Гека Слэфида. Но война не на жизнь, а на смерть между Вольными Торговцами и Синдикатом ушла в прошлое — почему же она ожила снова? Я читал все записи прошлых лет, когда борьба была жестокой и переносилась с планеты на планету. Теперь же Синдикат имел дело в основном с внутренними планетами и иной раз впутывался в их внутреннюю политику — когда с пользой для себя, а когда и с убытками. Но что могло заинтересовать их на Йикторе?

Фургон проехал к стоянке. Запах — вернее, вонь для носа барска стала гуще. Я посмотрел из-за занавески на окружающее, осознавая, что теперь ношу шкуру зверя, о смертельной опасности которого ходили легенды. Борба и Ворс тоже выглянули из клеток. Симла проскулила приветствие, на которое мои голосовые связки ответили на октаву ниже. Их мысли отрывочно доходили до меня.

«Марш-марш…»

«Стук-стук…» — это Тантака.

«Вверх-вниз…»

Они предвкушали своё участие в представлении. Видимо, они рассматривали свою работу на сцене как развлечение и радовались.

«Много запахов», — постарался ответить я.

«Марш-марш, — хором сказали глассии. — Хорошо!»

Их лёгкие вскрикивания слились в пронзительный писк.

«Пища, — ворчала Тантака, — под камнями пища», — она фыркнула и снова задремала.

«Бегать, — задумчиво размышляла Симла. — Бегать по полям хорошо. Охотиться — хорошо! Мы вместе охотимся…»

Инстинкт моего тела ответил ей:

«Охотиться — хорошо!» — и я был с этим согласен.

Майлин открыла заднее полотнище фургона и влезла внутрь. Мужчина из жителей равнин, одетый в чёрную мантию с перекрещивающимися белыми и жёлтыми штрихами на спине и груди, подошёл к ней, улыбнулся и защебетал что-то на деревенском диалекте, но через мозг Майлин смысл его слов доходил и до меня.