Луна моего сердца - [10]

— И он сам предложил тебе брак?

— Да, госпожа. Мы полюбили друг друга, — тихо ответила Виклина и, завернув меня в огромное полотенце, помогла промакнуть волосы.

Я понимала её смущение, за расспросами о чужом невероятном счастье забывались собственные проблемы.

Тем временем горничная натёрла меня масажным маслом и принялась рассчёсывать влажные волосы. Это был поистенне прекрасный вечер, о таком после дня пути я и мечтать не могла.

— У госпожи густые и блестящие локоны, словно у королевы. Супругу повезёт с вами.

Виклина, сама того не желая, вернула меня в жестокую реальность. На это раз я не смолчала:

— Ты ведь знаешь, куда я еду. Какой супруг! Нас везут не для этого, — ответила я резко и закусила губу, чтобы не расплакаться. Последние дни стоили мне расшатанных нервов.

— Простите, пожалуйста, — испуганно залепетала служанка. — Я сама не знаю, что несу. Мне кажется, что у такой как вы, всё непременно сложится хорошо.

— С чего ты взяла?

Я резко встала и поверх рубашки для сна натянула халат. Мне хотелось, чтобы горничная поскорее ушла и оставила меня наедине с печалью и бессильным гневом.

— Не сердитесь, госпожа, — присела в поклоне Виклина, показавшись мне ещё более хрупкой. Злость улетучилась, девушка совсем не виновата в плохом настроении гостьи и её несчастьях.

— Прости и ты меня. Просто всё так навалилось в одночасье.

— Мне оставить вас?

— Нет, расскажи что-нибудь ещё. И встань с колен, наконец! Вот, иди сюда, присядь рядом.

— Как можно?!

— Можно. Я почти такая же, как ты. Или скоро ей буду.

Виклина осторожно опустилась на край постели, но соблюдая приличное расстояние до меня, словно так ей было легче.

— Позволите, я скажу?

— Конечно.

— Не перечьте мужчинам. Я понимаю, что вам это будет тяжко, да только так их больше разозлите. Ведь если захотят взять, и силой принудят, да ещё ударят после. А за согласие, глядишь, и пожалеют!

— Ты предлагаешь мне стать шлюхой и обслуживать всех, кто меня захочет?! Лучше уж сразу в петлю!

— Нет! Простите, госпожа, я волнуюсь. Найдите одного, того, кто сможет вас защищать от других и полюбите его, искренне, от всей души.

— Разве можно влюбиться по своему желанию?

Я встала и отошла к окну. За занавеской была безмятежная лунная ночь, летом они особенно прекрасны и будто созданы для ласки и страсти. Снова мне вспомнился Найтвелл.

— Можно. Найдите в нём хорошие черты и восхищайтесь ими. Вы обязательно полюбите, а уж не потерять от вас голову любому будет сложно.

В глазах девушки было такое восхищение, что я не стала ничего добавлять и растолковывать глупышке про оборотней и их нравы. Иные иллюзии слишком сладки, чтобы их разрушать.

Заснула я в эту ночь быстро и проспала без всяких сноведений. Наутро я простилась со слугами и присоединилась к спутницам и отряду, взявшемуся доставить нас до места передачи Волкодлакам.

Только теперь, сидя за завтраком вместе с остальными избранницами, я отчётливо осознала, что леди Леонтина Кайрис умерла вчера ночью. А та, что проснулась, была девушкой без фамилии, звания и без будущего. Возможно, даже без имени.

Глава 5

Так же, наверное, думали и остальные девять девушек, украдкой смахивающих набежавшие на глаза слёзы. За весь день мы не перекинулись и парой слов, потому как наша охрана пресекала праздные разговоры и торопила коней, чтобы отряд успел вовремя. Мы ехали верхом больше восьми часов, это изматывало физически. Повозки или экипажи только затруднили бы и замедлили наше движение. Таким образом, каждая была предоставлена собственным мыслям, страхам и отчаянию.

На следующую ночь мы остановились на постоялом дворе, который специально был очищен от посетителей к нашему прибытию. Леса и дороги Трионата остались позади, как и соседнего округа Дестера. Завтра мы выедем на широкий тракт, ведущий прямо в новую столицу, логово Волкодлаков.

Поужинав в общем зале жареным поросёнком и запив его красным как кровь мадригийским вином, я хотела только одного: скорее подняться к себе и заснуть, чтобы больше ни о чём не думать хотя бы до рассвета. Но этим планам не суждено было сбыться.

Одна из девушек, с тонким, чуть заметным, шрамом на щеке, сунула мне в руку записку и подмигнула. Она была единственной из нас, кто сохраняла бодрость духа и подбадривала, как умела особо опечаленных. Мне она сразу понравилась, наверное потому, что я понимала: для того, чтобы так себя вести перед лицом страха и неизвестности нужно обладать изрядной силой духа. Шрам на щеке говорил о том, что пережить его обладательнице довелось немало.

Я умирала от желания поближе с ней познакомиться и послушать её историю, девушка была мне не знакома. Впрочем, с приходом в наш мир новых рас-завоевателей, старым пришлось затаиться и прекратить большую часть балов и увеселений, на которые раньше съёзжался весь округ. Многие связи были потеряны, а знакомства прекращены. Поэтому мы общались только с соседями, изредка приезжающими с недолгими визитами.

Однако теперь, когда мы перестали быть дочерьми своих отцов, самое время эти связи восстановить.

— Леонтина, — зашептала сидящая рядом Кларисса, старшая дочь лорда Виланса, одного из тех, кто объявил мне волю Ордена в каминном зале моего бывшего дома. Она была непривлекательна и несдержанна на язык, жениха в её двадцать два года так и не сыскалось. Словом, идеальная кандидатура для “отряда десяти”, как я про себя нас называла.