Луна и радуга - [42]

— Привет, парень. Что умеешь делать? Ездить верхом умеешь?

— Нет. Негде было научиться.

Тогда Оскар дал мне тихую старую лошадь. Вскоре я уже прилично ездил верхом и научился присматривать за лошадьми.

Я освоил работу пастуха — загонял и чистил скотину, ставил клейма и выполнял разные подсобные работы. Сначала было очень трудно, но потом я привык и окреп. Неделями жили мы вдали от усадьбы. Вьючная лошадь и узелок с самым необходимым — это все, что мы имели при себе.

С рассветом начиналась работа. Нас будили птицы. На завтрак всегда был кусок мяса или солонина с лепешкой. Примерно раз в неделю забивали корову. Часть туши отвозили в усадьбу, остальное предназначалось пастухам. После завтрака мы загоняли лошадей во двор, седлали их и отправлялись на работу. Каждый имел дополнительно двух сменных лошадей. Из трех лошадей, которые были в распоряжении пастуха, две предназначались для сбора скота, а одна — для перевозки грузов, отбивки коров от стада и различных работ в загоне.

Собрав стадо, мы отгоняли его в ближайшие загоны и затем устраивали привал, который обычно продолжался часа четыре. Все отдыхали, пели песни, болтали и наслаждались вечерней прохладой. После ужина ловили лошадей и по очереди при свете луны и мерцании звезд всю ночь объезжали стадо.

Рано утром первым делом мы ловили и клеймили телят и скот, еще не имевший тавра. Затем отделяли производителей и молодняк от забойных быков и направляли их на пастбища нагуливать вес. В окрестностях одного колодца мы пасли стадо в течение трех или четырех дней, а потом переходили в район другого. В то лето была страшная засуха. Скот сильно отощал и требовал большой заботы.

Мы часто видели, как колонны армейских грузовиков, поднимая облака пыли, шли в район залива, где был большой лагерь. Мы гордились тем, что помогаем снабжать продовольствием сражающихся солдат. Ведь среди них были такие же аборигены, как и я. Было приятно смотреть на стада, вытянувшиеся длинной линией по дороге на юг, к товарной станции в Каджабби.

Контракт мы подписали на год. За работу платили мало, но еды и табаку давали достаточно. Это было лучше, чем жить в миссии или добывать пропитание в лесу и на рифах. Через год я поехал домой на рождество. Я плыл на «Коре», принадлежавшей Джону Бэрку, и чувствовал себя счастливым. Впервые в жизни у меня в кармане были деньги — сумма небольшая, но в то время мне она казалась значительной.

На Морнингтоне мы застали суматоху. Миссионер объяснил нам, что на северо-восточной оконечности острова потерпели аварию два больших американских самолета и туда готовится спасательная партия. Работая пастухами, мы научились хорошо ездить верхом, поэтому нас также включили в нее, дали по две лошади и велели побыстрее собираться.

Уже совсем стемнело, когда мы были готовы тронуться в путь. Моя мать плакала — ведь я только что приехал и в первую же ночь снова покидал дом. Мы же были возбуждены и спешили скорее присоединиться к спасательной группе. Ехали всю ночь и лишь на рассвете прибыли к месту происшествия. Днем раньше сюда на катере прибыла группа механиков с базы ВВС в Карумбе, расположенной в устье реки Норман.

Самолеты лежали на мелководье близ берега. В прилив над водой виднелись лишь кончики их хвостового оперения. Четверо американских пилотов оставили о себе сведения прямо на фюзеляже. Они написали фамилии и сообщили, что отправляются в Австралию на резиновых лодках.

Поисковая летающая лодка «Каталина» обнаружила их примерно в ста милях от острова Валлаби. Все четверо сидели в одной лодке. Другую они оставили на мысе Ван-Димен. Вода у них кончилась — положение стало критическим. На «Каталине» летчиков доставили в миссию, накормили и переодели. Вскоре за ними прибыл самолет, и они улетели.

Оказывается, они летели из Таунсвилла на остров Четверга. Маршрут был новый, и их инструктировали в полете держать Австралию слева от себя, двигаясь так до оконечности мыса, где и расположен остров Четверга. По-видимому, они проглядели мыс Кейп-Йорк, обогнули его и добрались до побережья пролива. Над Морнингтоном у них кончилось горючее.

С нашей помощью команда из ВВС построила большой плот. Его подтянули к самолетам, и в течение нескольких дней каждый раз, когда начинался отлив, мы занимались разборкой машин, снимая все, что можно было использовать. Детали отвезли в Карумбу на катере. Почти двадцать лет спустя, когда я работал у Рега Ансетта в Карумба Лодж, я увидел там все эти детали. Сложенные в большую кучу, они ржавели в старом сарае.

Остовы двух самолетов иногда попадаются нам на глаза, когда мы охотимся в той части острова. Они обросли кораллами и похожи на большие скалы.

Уже после войны на моем родном острове Лангу-Нарнджи разбился другой самолет — маленький «Москито». Его пилот — некий мистер Холл, решил побить какой-то рекорд на трассе Новая Зеландия — Англия. Мистер Холл и его спутник погибли. Людям с фамилией Холл у нас почему-то не везет.

Об этой аварии мы сначала услышали от старика по имени Большой Барни. Со своей семьей и еще одной супружеской четой он жил на острове Сидней. Погода стояла плохая. Сквозь шум дождя Барни и его соседи ночью услыхали гул низко летящего самолета. Через несколько мгновений раздался сильный взрыв. Затем воцарилась тишина.