Луна цвета стали - [74]

— Они отходят. Преследование не рекомендую — твой организм сейчас не в том состоянии, — в голосе Летры звучит беспокойство.

Стрельба быстро стихает. Через минуту зал наполняется полицейскими, и уцелевшими агентами Секретной службы.

Президента аккуратно поднимают с пола и усаживают в кресло.

— Я в порядке, — отвечает Рузвельт на чей-то вопрос, но его голос доносится до меня глухо, будто сквозь слой ваты. — Окажите помощь раненым.

Я пытаюсь подняться, и мне это даже почти удается, но почему-то ноги неожиданно подгибаются, и я вновь падаю на пол, последним усилием успевая скорректировать свой полет, чтобы не встретиться головой с острым углом заваленного набок стола.

* * *

Дверь открылась, и в палату вошел мой лечащий врач. Я пришел в себя уже здесь, в военном госпитале. Просторная одноместная палата, прекрасно оборудованная по последнему слову местной медицинской техники.

После рывка на пределе сил и последовавшего прямо за ним серьезного ранения мой накачанный боевым коктейлем организм смог продержаться до конца боя, но потом немедленно отрубился, впав в режим самовосстановления, и находился в полной отключке почти сутки.

Сюда меня доставили три дня назад, и сейчас я чувствовал себя уже более-менее сносно, приведя местный медперсонал в состояние легкой паники скоростью заживления раны.

— Как вы себя чувствуете, мистер Нагулин? — голос врача звучал как-то необычно.

— Благодарю, гораздо лучше, — честно ответил я и улыбнулся доктору.

В этот раз осмотр не занял много времени. Медик явно нервничал и, похоже, торопился.

— Ну что ж, — неестественно бодрым голосом произнес он, закончив процедуру, — я думаю, ваше состояние уже вполне позволяет….

Дверь открылась и в палату заглянул человек, с которым я познакомился несколько дней назад, когда он чуть не выстрелил в меня из своего револьвера.

— Доктор, каково ваше решение? — требовательно произнес агент Секретной службы.

— Мистер Нагулин, — врач вновь повернулся ко мне, — ваш организм уже достаточно восстановился для того, чтобы разрешить вам встречи с посетителями.

— Спасибо, доктор, — кивнул врачу агент и, войдя в палату, выжидающе посмотрел на медика.

— Да, конечно, — кивнул тот и быстро вышел из палаты.

— Мистер Нагулин, вас хочет видеть президент Соединенных Штатов, однако если вы сейчас не готовы…

— Я готов, — мягко прервал я агента, — Думаю, я уже в состоянии перенести дорогу.

— Никуда ехать не нужно, — на лице агента появился едва заметный намек на улыбку. — Господин президент сам прибыл в госпиталь, чтобы навестить вас.

* * *

Мы беседовали около двадцати минут. Никакой политики, никаких вопросов в стиле «как вы смогли?» и «откуда вы узнали?». Мой собеседник отлично понимал, что можно, а что нельзя спрашивать у русского генерала, и ни разу не вынудил меня говорить неправду.

— Вы рисковали своей жизнью, спасая мою, — негромко произнес Рузвельт. — Я такие вещи никогда не забываю.

— Это только начало, мистер президент, — я внимательно посмотрел в глаза главе Соединенных Штатов, — Я хочу, чтобы наши страны стали союзниками, и на многое готов ради достижения этой цели. Мистер Рузвельт, я могу обратиться к вам с личной просьбой?

— Было бы странно, если бы я ответил отказом после того, что вы для меня сделали, — усмехнулся президент.

— Мы можем поговорить наедине? Думаю, мои скромные знания английского позволят нам понять друг друга и без перевода.

Рузвельт с интересом посмотрел на меня и кивнул агенту Секретной службы, после чего майор Сивко и охранник главы государства молча покинули палату.

— Просьба будет необычной, — предупредил я президента с легкой улыбкой, — Насколько я знаю, недуг, приковавший вас к инвалидному креслу, начался с перенесенного двадцать лет назад полиомиелита. Я не ошибаюсь?

— Все верно, — в глазах президента я увидел настороженность и непонимание.

— У вас повреждены нервные клетки спинного мозга и практически полностью блокирована передача нервных импульсов в нижней части тела. Секунду терпения, мистер президент, — остановил я вопрос, готовый сорваться с губ Рузвельта. — Моя просьба проста, но может прозвучать неожиданно. Я хотел бы получить ваше согласие на проведение с вами серии медицинских манипуляций, в результате которых состояние вашего здоровья кардинально улучшится. Полного излечения я гарантировать не могу, но то, что вы вновь будете ходить, я обещаю твердо.

— Вы врач? — голос Рузвельта дрогнул.

— Нет.

— Но тогда как…

— Это действительно имеет для вас значение, мистер президент?

Взгляд Рузвельта слегка расфокусировался. Он смотрел на меня, но, похоже, перед его глазами в этот момент вставали совершенно иные картины. Он видел себя бегущим по пляжу и с разбегу бросающимся в воду, плывущим вслед за медленно скользящей по воде яхтой, прогуливающимся по тенистой набережной, просто поднимающимся по лестнице… Президент размышлял больше минуты, после чего с видимым трудом вновь сосредоточился на нашей беседе.

— Когда вы хотите приступить, мистер Нагулин?

— Прямо сейчас.

Я легко встал с кровати, вызвав удивленный взгляд президента и обошел его кресло.

— Мне потребуется приложить ладони к вашему позвоночнику. Пиджак снимать не обязательно. Это будет напоминать физиотерапию, но, если вы хотите более точной формулировки, то для себя я называю эту процедуру нейромобилизацией.