Лукреция с Воробьевых гор - [42]
— Замечательно! Наконец-то ты прислушаешься к совету шефа. Ведь мои слова для тебя ничего не значат, — не могла удержаться я от упрека. — Ведь нельзя же с утра до вечера поглощать чужие мысли. Чтение — это не активный процесс, скорее удовольствие. Настоящая работа — мыслить, высказывать свои идеи или увековечивать их на бумаге.
К моим философствованиям Игорь относился снисходительно. Вздыхал, закрывал глаза. Сколько раз он втолковывал мне, что такое культура. Культура — основа, фундамент, который нация возводит веками, а отдельный человек — долгие годы! Этот фундамент строится по кирпичику, постепенно. Ученый не может творить на пустом месте, из ничего, будь он от природы семи пядей во лбу.
Игорю казалось, что стоит прочесть еще десяток книг, еще основательней пополнить свой умственный багаж — и диссертация польется сама собой, страница за страницей. Но проходили недели, месяцы, а на выходе были только вымученные строчки — и никакого движения вперед. Вот почему он придавал такое значение небольшой статье, выжимке из дипломной работы, обруганной, по его мнению, несправедливо.
Он так переживал, что не спал всю ночь, ворочался, несколько раз курил на кухне. С этого дня началась черная полоса в его жизни. Теперь я часто заставала его на диване наедине с безысходными мыслями.
У меня сердце разрывалось. Но чем я могла ему помочь?
Если бы я была в состоянии сама написать эту чертову диссертацию о языке и стиле англоязычной поэзии! Игорь свободно владел английским и французским. Мне языки не давались, как и научные штудии.
И все же я решила попробовать. Попросила у Игоря диктофон и через несколько дней записала его доклад о поэзии Китса. В свободные часы в библиотеке расшифровала запись. И о ужас! На бумаге все очарование исчезло, остался убогий текст. Я тупо глядела на тетрадку, не понимая, в чем дело.
А все было очень просто. Почти все научные тексты написаны сухим, казенным, каким-то кондовым языком. Тогда я попробовала переложить доклад на нормальный язык, живой, человеческий. Результат предъявила Игорю.
— Да, у тебя легкое перо, Лукреция, — снисходительно похвалил он. — Слишком бегло и легковесно для диссертации, но твоя редактура мне очень поможет. Может быть, это твоя судьба и тебе стоит поменяться с Мезенцевой.
Он даже оживился и засел за работу. Снова «утяжелил» стиль, сделал его более эпическим. А я вслед перепечатывала отработанные страницы. Через два месяца Игорь уже отнес Федору Ивановичу первую главу. Он воспринял ее как сырую, почти черновик. Но все же начало было положено.
Игорь заметно воспрянул духом, и мы продолжали работу. Вечерами он наговаривал мне на диктофон, я расшифровывала, подвергала текст беспощадной литературной обработке, а Игорь снова его портил. Правда, я отмечала, что он все чаще оставлял написанные мной куски нетронутыми, зато когда вписывал страничку или несколько строк, они вторгались грубым диссонансом в почти готовое, стройное целое.
Я сердито выговаривала ему:
— Пиши проще, Иноземцев! Ты не Толстой, чтобы позволять себе периоды в десять строк. Тебя читаешь, словно сквозь джунгли продираешься.
— Ох уж эта простота! Та самая, которая хуже воровства! — ворчал Иноземцев.
В литературе и искусстве он терпеть не мог простоту и доступность, а тяготел к сложному, изощренному, непостижимому для серой людской массы, предназначенному только для избранных. Но, пороптав, соглашался, что приходится наступать на горло собственной песне, быть доступнее и демократичнее. Ведь со временем он мечтал писать книги, которые прочли бы не десятки специалистов, а тысячи любителей поэзии и английской литературы.
Я с гордостью замечала, что муж стал относиться ко мне иначе, иногда даже прислушиваться к моему мнению.
Раньше я была только возлюбленной, подругой жизни, неотъемлемой принадлежностью его семейного очага. Теперь стала помощницей, коллегой.
Казалось, мы еще больше сблизились, спаялись и нашему союзу не страшны никакие испытания и трудности. Но вот произошло событие, похожее на крутой вираж в моей судьбе. Мы с Игорем словно свернули с полустанка в разные стороны и зашагали, удаляясь друг от друга все дальше и дальше.
Однажды на вечеринке у Лены Мезенцевой мы разговорились с нашим Мишкой Зотовым о работе и перспективах на будущее. Перспективы будоражили только Мишку, у меня их не было. На ближайшие два-три года у меня был запланирован только младенец.
В то время начинался оглушительный журналистский бум. Как грибы после дождя, появлялись новые газеты и журналы. Это было так диковинно, неправдоподобно. Нам казалось, что полдюжины знакомых газет и столько же журналов — это на века. Я с удовольствием читала в библиотеке эти вновь возникшие издания и с грустью думала, что проживут они недолго: цены на бумагу росли, а дотации сокращались.
Мы удивились, когда наш Мишка попал в одну из этих редакций: то ли в «Вести», то ли в «Новые вести». Оказалось, он случайно набрел на свое предназначение и теперь ни о чем другом говорить не мог, только о своей работе:
— Сейчас у нас пока восемь полос, но скоро будет двенадцать, появятся новые разделы — искусство, литература, светская хроника.
Стюардессе Галке Тихомировой, с ее умом, ослепительной красотой и волей к жизни, — даже небо по колено! Но если все так хорошо у этой «красавицы с электрическим взглядом», почему ее так задел сочувственный взгляд и слова подруги, что сердце Галино — еще спит?..
Романтичная красавица Наташа, талантливая актриса, всегда готова потерять голову из-за любви. Зато журналистка Катя — реалист и прагматик; кажется, она озабочена только своей карьерой. Но подруг, кроме детства в провинциальном городке, объединяет желание не упустить свое счастье в суете столичной жизни…
Николай Витольдович Михальский сделал все возможное, чтобы его дети никогда не узнали о трагедии, много лет назад разыгравшейся в стенах их дома, — Стася и Стефан росли словно под стеклянным колпаком. Когда пришла пора, Стася полюбила и вышла замуж. Но супружеская жизнь дала трещину в тот день, когда ее брат привел в дом свою избранницу, танцовщицу Зару. Похоже, муж Стаси и невеста Стефана загадочным образом связаны между собой, но стараются это скрыть. Атмосфера постепенно накаляется. А тут еще и семейная тайна выплывает наружу…
Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Люся Кузьмина, женщина вполне строгих целомудренных правил, выходила замуж пять раз! Единственное объяснение этих удивительных брачных приключений — ошибки небесной канцелярии. Там, видимо, что-то перепутали и вывалили на Люсю целый ушат невероятных знакомств, одно другого романтичнее.
Судьба трех совершенно разных женщин, которых роднит лишь избыточный вес, коренным образом меняется после знакомства друг с другом. Странная троица обосновалась в загородном доме и занимается воспитанием одного вундеркинда, дрессировкой своры собак и борьбой с множеством зловредных калорий. Оказывается, жизнь после тридцати таит еще немало сюрпризов и соблазнов для толстушек, давно махнувших на себя рукой…
Людей всегда интересует, что творится за стеной, но многие ли помогут своим соседям в трудную минуту? Зина осталась одна с двумя крошечными детьми — муж, офицер-подводник, как всегда далеко, друзья заняты собственными проблемами. Неожиданно оказывается, что у нее нет никого ближе соседа Павла. Для Зины этот преуспевающий бизнесмен как человек с другой планеты. Но почему же она все чаще думает о Павле, сравнивая его с мужем?
Развод дался Маше легко. Оглядываясь назад, она теперь ясно понимала, что страх одиночества сделал ее заложницей капризных и эгоистичных людей — мужа и свекрови. Молодая женщина уехала в дом отдыха, подальше от бывшего мужа. Однако и там ее настигло прошлое... Когда-то Машка без. памяти влюбилась в соседского парня, но шестилетняя разница в возрасте казалась пропастью двенадцатилетней девочке. Она никогда не думала, что снова встретит Дмитрия и опять между ними будет препятствие, причем на этот раз посерьезнее, чем возраст.