Луковица - [12]

Вы меня спросите – а почему США? Да потому. Дело в том, что за освобождением Троцкого из английского узилища стоял не ничтожный Милюков (непонятливый идиот только путался под ногами и неописуемо раздражал занятых важными делами людей), как то нам пытаются втюхать задним числом, а стояли за ним американцы. И не некие абстрактные собирательные "американцы", а вполне конкретный американец и звали его Вудро Вильсон. Человек этот занимал пост президента Североамериканских Соединенных Штатов.

Луковица – 10

Может возникнуть вопрос – а зачем вообще копаться в событиях "времен очаковских"? Вопрос этот закономерен, и в самом деле – зачем? Ведь было то, что было и былое быльем поросло. Зачем ворошить? На фига? Вон вокруг столько интересного! Дело только в том, что сегодняшнее интересное вытекает оттуда, из тех самых быльем поросших вчерашних времен. Все, что мы видим вокруг себя сегодня, выросло из росточка, посаженного именно тогда, недаром Первая Мировая в памяти человечества застряла как Великая Война, недаром она воспринимается массовым сознанием, в первую (и главную!) очередь массовым сознанием западным как некий водораздел, "великий перелом", а пара десятилетий, Первой Мировой предшествовавших, с острой ностальгией вспоминается как навеки утраченный Золотой Век. Эти годы именно так и называются – Belle Epoque. В этой связи замечу, что точно так же, по прошествии какого-то времени, будет вспоминаться и русскими уже не западный, а русский Золотой Век. Это время, которое шельмуется сегодня. Русский Belle Epoque – это годы так называемого "застоя". Но мы отвлеклись. Вернемся к нашему Троцкому.

Картина событий начала ХХ века тщательно ретушируется вот уже почти столетие. Официальная картина, то, что пишется в сегодняшних исторических монографиях и школьных учебниках, является не просто чрезвычайно искаженной, но местами и просто сфальсифицированной. Восстановить первоначальную работу мастера уже вряд ли представляется возможным, реставратор добирается до донышка в одном месте, а десяток услужливых рук накладывает новые слои краски тут и сям. Ляпает на полотно от души. Даже докопавшись до очень интересных фактов, мы уже никогда не сможем воссоздать весь контекст, а ведь именно он и важен. О контексте мы можем лишь догадываться по тем или иным косвенным не скажу – "уликам", скажу – признакам.

За освобождением Троцкого из английского лагеря скрывалось очень много не только всякого-разного, но и чрезвычайно интересного. Судьбой несчастного узника озаботился и с личной просьбой о его освобождении к англичанам обратился не больше и не меньше, как президент СаСШ Вудро Вильсон. Это уже само по себе в высшей степени интересно – страна готовится вступить в величайшую войну, которую до того знало человечество, ставки небывало высоки и дел государственной важности у американского руководства столько, что мы этого даже и представить себе не можем, а это самое руководство изыскивает время заниматься каким-то "русским эмигрантом", посаженным в английский лагерь по подозрению в шпионстве. И не просто изыскивает время, но и ХЛОПОЧЕТ. И хлопочет на ого-го каком уровне. На уровне не призидентском даже, а на уровне ВЫШЕ ПРЕЗИДЕНСТКОГО.

Кто такой Вудро Вильсон? Ну вот недавно был оглашен очередной "рейтинг", был составлен список из "ста самых влиятельных американцев" за все времена. Почетное десятое место в этой сотне занял товарищ Вудро. Сегодня он изображается неким международным благодетелем, неким "последним романтиком". В монографии Twentieth Century прямо так и пишется, что бедняга, мол, оказался слишком романтичным для того жестокого времени, слишком хорошим. "Идеалист". Дело, однако, в том, что маска "идеалиста" была еще не всем образом. Целокупный Президент СаСШ состоял из двух половинок. К "идеалисту" доктору Джекилу прилагался еще и мистер Хайд. Вторую половинку звали "полковником Хаусом". Причем вторая половинка, та, что была куда менее романтична, была половинкой главной.

Рациональную половину, "полковника", в миру звали Эдвардом Манделом Хаусом и был он связующим звеном между властью (здесь будет уместно написание этого слова с большой буквы) и правительством СаСШ, возглавляемым тем самым романтичным Вильсоном. Если мы проведем параллели между тем временем и днем сегодняшним, то можно сказать, что Хаус, или, как его льстиво называли, king maker, то-есть создатель, делатель королей, исполнял ту же роль, которую на нынешнем политическом небосклоне играет Дик Чейни. Только Хаус, в отличие от Чейни еще и никаких официальных постов не занимал и обладал гораздо большей свободой рук. Так вот к англичанам обратился "весь Вудро Вильсон", от лица Президента ходатайство об освобождении Троцкого передал "полковник Хаус" лично.

Копнем еще чуть глубже. В делах международных чрезвычайно важен этикет. Скрупулезно соблюдается "протокол", сторонами тщательно отслеживается каждая деталь, поскольку во взаимоотношениях между государствами даже условность несет вполне определенный смысл. Это язык, на котором разговаривают государства. Так вот, принято, чтобы глава государства обращался к главе государства. Власть обращается к власти, "Лукулл обедает у Лукулла". В Англии есть Власть, ее лицо – Император Георг V. Лицо Власти скрыто за занавесом, оно отгорожено от подданных Министром. С американской же стороны есть Министр – Вудро Вильсон и есть связной, передающий Министру пожелания Власти. Занавес плотен, мы не знаем лица Власти, мы не знаем, кто правил тогда Америкой, но, кто бы это ни был, он хотел сохранить свое "инкогнито", ведь обратись он к королю Георгу напрямую и он был бы вынужден "приоткрыть личико", и что же мы видим? Видим мы следующее – официальная "власть" Америки в лице и официального и неофициального президентов обратилась с просьбой не к Георгу V, что было не по чину, сверчок хорошо знал свой шесток, американская власть обратилась к человеку, чей ранг был на несколько ступенек ниже уровня трона, обратилась она к главе английской секретной службы. Звали его Уильям Вайзмэн.