Лукавый ангел - [3]
— Хорошо. Только…
— Что такое?
— Она исчезла. Ее нет в городе.
— Но ведь где-то она все-таки есть, Эдди? Это же вопрос физики, а не мистики. Если в одном месте чего убыло, в другом непременно прибыло. Ты поищи ее, Херувим. Поищи, найди и сделай так, чтобы она замолчала. Везти ее ко мне не обязательно. Я передумал. С сегодняшнего дня мне больше нравятся блондинки.
Херувим мрачно поднялся и вышел, не говоря ни слова. Так еще лучше. Он найдет эту сучку и сам с ней разберется. Ей понравится…
Крукстон, штат Миннесота
Элис смотрела в окно до тех пор, пока ее не начало тошнить. Подобный пейзаж кого угодно доведет до морской болезни. Поля, поля, поля, холм, поля, поля, холм, холм, поля, поля, поля…
Она отвернулась, откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Заснуть бы — но не получалось, потому что большой кряжистый человек, сидевший за рулем, немедленно начал кидать на нее быстрые и сочувственные — она это знала наверняка — взгляды.
Он и в самом деле ее жалел, и от этой жалости было только хуже, потому что за месяц кочевой жизни Элис уже устала вызывать сочувствие. Больше всего ее устроила бы роль совсем неприметной барышни в каком-нибудь захолустном городке, но в захолустных городках надо родиться — и только тогда претендовать на неприметность.
И вообще, трудно быть неприметной, будучи ростом под два метра и обладая роскошной карамельной гривой волос и карими глазами в пол лица. Стричь волосы было жалко, а рост и вовсе никуда не спрячешь.
До чего же уныло кругом! Хоть бы снег выпал, что ли, — по крайней мере, прикрыл бы голую землю, создал бы ощущение близкого Рождества… До Рождества еще десять дней. Ну и что? Все равно ей не с кем больше его встречать, только если с Биллом Хоганом.
Билл Хоган кашлянул.
— Ты не сомневайся, маленькая, все будет хорошо.
— Да. Билл… а этот человек… он надежен?
— Если бы это было не так, я бы тебя к нему не повез, правильно?
— Не знаю. В смысле… ты — нет, но он… Я запуталась.
— Я понял. Элис, то, что случилось, было ужасно, но… увы, это бывает. В полиции тоже служат люди, а людям свойственны жадность, подлость и глупость.
— Если я не могу рассчитывать на программу по защите свидетелей, то на что мне вообще рассчитывать?
— На меня, например.
— В тебе я не сомневаюсь, но один ты ничего не сможешь сделать.
— Я не один. У меня остались друзья в управлении, я уже говорил тебе. Все, что нам сейчас нужно, — чтобы ты отсиделась в тихом месте несколько дней, пока в Лос-Анджелесе соберут достаточно улик для предварительного ареста Оуэна Клиффа. Когда он будет за решеткой, мы переправим тебя обратно, чтобы ты смогла дать показания в суде. После этого ты будешь в безопасности. Просто не будет… ну то есть…
— Смысла меня убивать?
— Да.
— Не старайся смягчить формулировки, Билл. Я не боюсь слов. Я боюсь людей.
Большой кряжистый человек за рулем вздохнул.
— Знаешь, малыш, я ведь все равно верю в то, что хороших людей на свете больше. Правда.
— Да. А я верю в фей.
— Смеешься над стариком?
— Вовсе нет. И ты не старик. Почему ты уехал из Города Ангелов?
— Ангелы достали. Захотелось быть ближе к людям.
Еще минут десять они молчали, потом Элис заметила, что по обеим сторонам дороги стали попадаться постройки. Не сказать, чтобы очень уж симпатичные — скорее сараи и загоны, однако и развалинами их не назовешь. Что-то все же смущало девушку, и наконец она сообразила, что именно.
— Животные!
— Что?
— Это же фермы, правильно? Тогда где всякие коровки и овечки? Лошади, ковбои, стога сена?
— Видишь ли, фермы в основном стоят заброшенные… Хозяева перебрались в Крукстон и поближе к озерам… Хозяйства давно распроданы, а жилые усадьбы сдают туристам и охотникам.
— И к кому же ты меня везешь? К туристу? Или к охотнику?
Билл хмыкнул.
— Пожалуй, все-таки к охотнику. Где этот несчастный поворот?..
За поворотом открылась разбитая проселочная дорога, по которой они проехали не менее трех миль. Когда впереди показалась крыша дома, Элис с надеждой потянулась вперед, надеясь увидеть хоть что-то, напоминающее о мире нормальных людей. Ухоженный двор, собаку на цепи, наряженную елочку в палисаднике…
Ничего этого она так и не увидела. Нет, двор был вполне ухожен, даже снегом его припорошило вполне идиллически, но в целом все выглядело таким унылым и заброшенным, что Элис немедленно затосковала. Куда она едет, зачем… Кто может обитать в таком унылом месте?
Билл остановил машину и внимательно огляделся по сторонам, прежде чем вылезти и отправиться к дверям дома. Закрывая дверь, он пытливо вгляделся в бледное лицо Элис.
— Малыш, как договорились, ладно? Я пойду и поговорю с моим парнем, а ты пока посиди в машине.
— Билл… он может не согласиться, да?
— Не в этом дело. Понимаешь, здесь нет телефона, а сотовый он принципиально не заводит. У него сейчас… созерцательный период, так, что ли… Короче, я должен ввести его в курс дела.
— А если он откажется?
— Он не откажется. А если и откажется — я его уговорю. А не уговорю… Да нет, уговорю! Солнышко, ты, главное, сиди тихо и смотри в оба. Про то, что мы с тобой здесь, не знает ни одна живая душа на свете. Если вдруг увидишь или услышишь что-то подозрительное — ложись на пол в машине. И не выходить, договорились?
Моника Слай больше всего на свете боится кому-нибудь помешать. Она робка и незаметна, она полезна – и невидима для окружающих. Ее самооценка стремится к Абсолютному Нулю. Она работает на главного плейбоя города уже три года, но он вряд ли узнает ее, встретив вне работы. Куда податься несчастной девушке? Разумеется, к психотерапевту…
Жизнь веселой и беззаботной Джессики Лидделл меняется в одночасье. Неожиданно она становится опекуншей маленькой осиротевшей девочки. Джессике приходится нелегко, но когда на опеку начинает претендовать другой человек, девушка вступает с ним в борьбу, проигрывает ее и… получает лучший в мире утешительный приз…
Может ли цветочница влюбиться в миллионера при условии, что он молод, красив и сексуален? Да! А может ли миллионер влюбиться в цветочницу, если она молода, красива и так далее? Возможно. Но он ни за что и никогда на ней не женится!!! – так решила цветочница и отвергла миллионера…
Он был знаком с ней два дня и не знал о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она потрясающая, сногсшибательная, великолепная, чувственная, красивая, обаятельная, остроумная, высокая, рыжая, хорошо готовит, добрая, любит детей, у нее сладкие губы и душистая кожа, она танцует как цыганка и колдует как… колдунья, она ирландка, она не боится разговаривать даже о самом неприятном, она умеет слушать и слышать… Вполне достаточно, чтобы влюбиться. Он и влюбился. Однако вынужден держать свои чувства в узде, поскольку уверен, что над ним висит страшное проклятие…
Она ловила каждый его взгляд, она замирала от счастья, когда он просто хлопал ее по плечу. Ей было девятнадцать лет, и красавчик-старшекурсник казался ей чуть ли не Богом. Однажды он предложил ей шутливое соглашение, и она согласилась. Она согласилась бы даже спрыгнуть с крыши небоскреба, если бы он этого захотел…Прошло семь лет. Она красива, самостоятельна и одинока, она сама строит свою жизнь. И вдруг ей приходит судебное уведомление: она должна выполнить условия подписанного ею контракта!
Кэти Спэрроу мечтает о нормальной работе. В смысле о такой, на которой она сможет продержаться хотя бы два месяца. В ее послужном списке масса профессий — от няни до курьера, и ни на одном из мест Кэти долго не задерживается. Она очень старается, но...Брюс Блэквуд — миллиардер, удачливый бизнесмен, наследник древнего аристократического рода, красавец и бла-бла-бла... Ему скучно, понимаете? Невыносимо скучно. Практически все, чего он захочет, можно купить. Картину, скаковую лошадь, остров в океане, женщину неземной красоты.
В каждом из нас живут демоны. Свои. Родные. А что будет, если парочка демонов сговорятся и поменяются местами? Её и его демоны. Рассказ о дружбе и любви, с запахом сирени и рыжими одуванчиками. С горстью романтики и незамысловатым сюжетом. С фэнтези-мистикой, конечно.
Должен быть кто-то, кто замечает первый распустившийся цветок, смешное облако, глаза уличного кота, что каждый день меняют цвет На нашем жизненном пути встречаются разные люди, но все ли они являются людьми на самом деле? Что готовы нам рассказать, а о чём хотят умолчать? Кира познакомилась с необычным парнем. О его существовании нельзя никому рассказать. К чему приведёт их общение? Философское произведение о жизни, тайнах мироздания и любви, с описаниями природы и разговорами за чашкой вкусного чая. Продолжает тему рассказа «Семнадцатое декабря», раскрывает загадку персонажей, появившихся в концовке.
Лаборантка по имени Берта знакомится в больнице с поэтом Лаврентием Егоровым. В результате автокатастрофы он стал инвалидом, прикованным к коляске. Берта выхаживает Лаврентия и становится его женой. Не сломленный физическими страданиями, Лаврентий ломается оттого, что не может обеспечить любимую материально. Он начинает пить. Берта уходит из дома, и Лаврентий принимает решение покончить с собой, не видя смысла жить без любимой. Но любовь оказывается сильнее и водки, и пули.
Скарлетт Мери Белль — прилежная ученица Гарварда, которую волнуют лишь учеба и семья, но никак не Джастин О’Коннор, с которым в один из солнечных весенних дней ей предлагает дополнительно позаниматься профессор по экономике. Девушка не особо рада такому предложению, но и отказаться от возможности получить дополнительные баллы не может. День за днем ей приходится терпеть его выходки и придирки до тех пор, пока его слова не приобретают совсем другой смысл и не начинают что-то значить для нее… .
Тибби — убежденная феминистка. Такой ее сделала жизнь, а особенно постарался ветреный кавалер, после разрыва с которым она решила, что замужество — нелепость, любовь — фантазия. Только своему верному пажу Питеру Тибби способна поведать о том отчаянии, что терзает ее. Пит везет подругу в Лондон, но каникулы складываются неудачно: Тибби попала в больницу. С этой минуты она изменила свое отношение к жизни — ведь врач-травматолог, как выяснилось, способен излечить не только тело, но и душу…
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.