Лучший - [6]

– Значит в моем мире люди умирают молодыми, от старости.

– Скорее от яда. Гролия вывела из тебя столько ядов, что удивительно, как ты вообще был жив. Если ваш план настолько суров, не удивительно, что вы так мало живете.

А ведь точно. Я чувствую себя на удивление хорошо. Если бы старик не сказал, я бы и не сразу заметил. Такое состояние могу припомнить только в далеком детстве, когда все было ярко и легко. Я и до этого чувствовал себя хорошо, все-таки пол жизни занимался спортом, старался быть на свежем воздухе и не употреблять алкоголь. Но сейчас, как будто скинули лет двадцать, был полон сил и энергии.

– Вижу я смог тебя удивить. Но хоть ты и считаешь себя взрослым мужчиной, – тут в его голосе прорезался легкий сарказм, – по нашим меркам это не так. Ты совсем не владеешь собой, твоя душа сверкает, как салюты в Длинную ночь. И хоть твои логичные умозаключения достойны похвалы, Высшее мышление тебе явно не знакомо… Зато знакома близость с женщиной, такой же молодой, как ты, что для меня огромная дикость.

– Для меня тоже все происходящее дикость.

Еще бы. В возрасте его внучки в моем мире люди сами имеют внуков. Как вообще возможна такая долгая жизнь? Может у этого есть какой-то секрет? Эликсир долгой жизни, например, или таблетка бессмертия.

– Значит нам есть о чем поговорить, – Гонард сделал приглашающий жест в сторону двери. – Пройдемся. Посмотришь на Осколок своими глазами.

* * *

– Мам, ну когда мне его отдадут?

Мири прицепилась к матери, как назойливое насекомое. Уже час она выпрашивала Бэста, словно он питомец какой. Такое скверное отношение к человеку изрядно раздражало. Гролия пыталась урезонить дочь.

– Я тебе еще раз повторяю: Бэст не твой раб! Рабство над людьми запрещено, и эта тема закрыта.

– Ага! – воскликнула Мири – А почему тогда я чувствую клеймо? Рабство же запрещено.

Победные нотки в голосе дочери вызвали непроизвольную улыбку, но женщина быстро взяла себя в руки. Гролия растила дочь в любви и заботе, и ей не нравилось играть роль строгого учителя. Но девочка еще совсем молода, и не могла помнить ужасов Культа. Сама целительница еще не перешагнула свой двухсотый цикл и не застала Культ, но хорошо помнила рассказы отца, Магистра боевых Искусств и героя Жертвенной войны.

В те далекие времена, до ее рождения, после долгого затишья, Культ возродился вновь. Когда-то очень давно именно Культ послужил причиной катаклизму, Расколу, после чего их план изменился навсегда. Но это произошло задолго до возрождения, тысячи циклов назад. А вот память о возрождении культистов еще очень свежа. Трагичные события начали происходить постепенно, в тридцать седьмом стоциклии от Договора, на другой стороне единственного оставшегося континента. Тогда еще правили разрозненные короли, пытаясь удержать власть государств в своих руках. Сильнейшими искусниками были Магистры, передававшие свои секреты из поколения в поколение по наследству. И кто-то из них, имя кого стерли из истории, пошел дорогой Жертв. Бесчисленные беды обрушились на человечество: рабство, жертвоприношения, отродья, орды призванных демонов. Возрожденный Культ в считанные циклы захватил половину Осколка и грозил плану новой катастрофой.

И тогда явился он, Повелитель. Искусник, могуществу которому не нашлось равных ни тогда, ни сейчас. Именно он объединил разрозненные королевства в Империю. Он возглавил Жертвенную войну и избавил план от скверны. Избавил от рабства, что нес с собой Культ. Об этих великих событиях Гролия слышала из первых уст. Ее отец, Бодкан Лерой, шел на Культ плечом к плечу с Повелителем. Он подробно описывал ужасы войны, чтобы предостеречь будущие поколения. Как они, герои войны, через муки и страдания, избавили Осколок от скверны, что смела приносить людей в жертву своему безумному божеству. Они теряли друзей и соратников, чтобы больше никто не смел клеймить людей.

Клеймить позволено лишь демонов, отродий, что не достойны сострадания. Но не людей. Теперь это знание предстояло вложить в умы нового поколения.

* * *

Где-то в непроглядной тьме, глубоко под толщей земли, загорелся свет. Вспышка осветила огромную куполообразную пещеру, явно искусственного происхождения. Посреди этой пещеры находился алтарь в сотню шагов в диаметре. Этот алтарь напоминал бездонную яму, провал в скале, откуда веяло древним ужасом. Вокруг алтаря было разбросано бесчисленное количество костей. Некоторые из них развалились от времени, другие были свежими, еще красными. Тишину пещеры разрывало биение, редкое, несколько раз в минуту, словно билось огромное сердце.

Источающий свет человек подошел к алтарю и встал на колени. Тело человека было изуродовано шрамами и ужасными наростами гниющей плоти. Когда руки его коснулись камня, безобразное лицо озарил оскал. Он видел. Видел гораздо больше жалких имперцев, что ослеплены своей гордыней. Глубоко под камнем он видел прекрасный силуэт своего бога.

– Владыка! – закричал мужчина. – Он здесь! Новая Жертва пришла в этот план. Скоро я приволоку его душу во Мглу и тысячи циклов заточения закончатся!

Из самых глубин алтаря раздался протяжный стон. Услышь этот стон кто-нибудь на поверхности, его волосы побелели бы от ужаса.