Лучший - [19]
Но с «Локомотивом» мы сыграли вничью 1: 1, из-за ошибки Юрия Лодыгина на семьдесят шестой минуте упустили победу, ведя в счете. Потом проиграли «Динамо», и в матче с «Кубанью», когда не все от нас зависело, одержали разгромную победу, но в параллельном матче ЦСКА обыграл «Локомотив» и стал чемпионом.
Следующий чемпионат под руководством Боаша мы выиграли, но он складывался для меня не очень хорошо, я получал мало игровой практики. Сезон был также омрачен конфликтом с Боашем, для меня до сих пор непонятна эта ситуация, почему все так произошло.
Я приехал осенью с игр сборной с травмой. До этого у нас с Боашем был разговор, когда я по травме не поехал на кубковый матч с «Анжи». Он поставил мне это в упрек, сказал, что я мог бы сыграть в этом матче.
Дальше я начал восстанавливаться после травмы и тренировался по индивидуальной программе. Потом попросил Боаша взять меня на матч с «Рубином», чтобы просто быть в заявке, так как он уже однажды выговорил мне за то, что я не полетел на матч с «Анжи».
Сказал, что готов и хочу поддержать команду в Казани. На это Боаш ответил: «Нет, ты остаешься в Петербурге и готовишься к матчам с “Краснодаром” и “Монако”. Это очень важные для нас игры, ты должен быть в форме».
Перед матчем с «Краснодаром» доктор объявил Боашу, что я полностью готов. Провел две-три тренировки с основным составом, но меня не включили в заявку с формулировкой, что надо готовиться к матчу с «Монако».
Через три дня я не попал в состав тех, кто полетел на матч с монегасками. Увидев, что меня нет в списке, пошел к Боашу и спросил: «В чем дело? Я провел полноценную неделю тренировок с командой».
На это он ответил, что данного времени очень мало и поэтому на матч с «Монако» я не полечу. На просьбу полететь просто для того, чтобы посмотреть матч и поддержать команду, он также ответил отказом.
Мотивировал тем, что в самолете находятся только футболисты, попавшие в заявку на матч. Хотя до того дисквалифицированные футболисты летали с командой, но суть не в этом.
После произошедшего мне стало поступать очень много звонков от журналистов, и, чтобы каждому не отвечать одно и то же, я написал пост в Инстаграме, где конкретно расписал, почему я не лечу с командой, приведя доводы главного тренера.
Ни одного слова я не наврал. После неудачного матча (к сожалению, «Зенит» проиграл «Монако» 2: 0 и вылетел из Лиги чемпионов) Боаш написал бумагу в клуб с просьбой оштрафовать меня.
Сумма штрафа была довольно приличная, и о нем я узнал только на сборах в Катаре. До сборов мне позвонили из клуба и сказали: если публично не извинишься перед Боашем, он тебя на сборы не возьмет.
Поскольку для меня важнее «Зенит», чем какая-то гордыня, я спокойно извинился. Понимал, что это нужно сделать, что если главный тренер считает, что публичными извинениями в его адрес я заслужу поездку на сборы, то другого выхода нет.
Я приехал в Катар, там ко мне подошел начальник команды и сообщил, что на меня в клубе лежит бумага о штрафе. Причем утром того дня, шел второй день сборов, я подошел к Боашу и сказал, что уже извинился. Разговор велся через переводчика.
Спросил у Боаша: «Какие-то недопонимания между нами закончились?» Он ответил: «Да, конечно» – и мы с ним обнялись, а вечером начальник команды сообщил мне о штрафе. Позвонил в клуб, мне эту информацию подтвердили.
Объяснил ситуацию, сказал, что мы с главным тренером помирились и можно ли как-то уже прекратить дисциплинарное дело. На это мне ответили, что отозвать его может только Боаш, нужно подойти к нему и спросить.
На следующий день пересказал эту историю Боашу. Он ответил, что дисциплинарный вопрос не закрыт, потому что нужно, чтобы команда видела – так поступать нельзя. Не понял, о чем идет речь, и переспросил его.
Боаш ответил, что в прошлом году два футболиста платили такие же штрафы и ты тоже должен заплатить. Не буду называть фамилии игроков, но один штраф был за пропуск тренировки по неуважительной причине, а второй – за нарушение командного кодекса во время игры. Он был у нас составлен, и в нем были прописаны штрафы за то или иное нарушение.
Дело было даже не в принципе, я просто не понимал, за что я вообще наказан. Это была всего лишь прихоть главного тренера, он решил меня наказать. Я не пошел на это, сказал об этом клубу, что я не считаю правильным оплачивать этот штраф.
По желанию главного тренера не могу делать это всегда. Ему может не понравиться моя прическа, моя одежда, мой тон разговора, и я должен за это платить деньги и штрафы? Причем сумма штрафа была приличная.
Сборы продолжались, мы отыграли товарищеские игры в Катаре, где я играл и в первом, и во втором таймах. Потом поехали на вторые сборы в Турцию. Там я первый матч провел в «основе», во втором вышел на замену, а перед третьей игрой из клуба пришла бумага об окончании внутриклубного расследования, по итогам которого мне был объявлен выговор без вынесения штрафных санкций.
