Лучший из миров - [2]

К сожалению, папа Хенрика страдал неприятной болезнью, сонной болезнью, как думала мама. Когда он приходил домой после обеда, с ним всегда случался страшнейший приступ, и он вынужден был лечь на диван в столовой, накрыв голову газетой. И Хенрик должен был сидеть очень тихо, потому что неожиданный шум мог обострить болезнь в угрожающей степени. И Хенрик сидел очень тихо на полу и листал энциклопедию Салмонсена, потому что не хотел, чтобы болезнь папы стала еще хуже.

Но здесь также проявлялась странность маленькой Софи. Пока он сидел на полу, листая Салмонсена, она могла подкрасться сзади и ущипнуть его за круглую голову, так что он громко вскрикивал. И наступала чудесная перемена. Папа Хенрика вскакивал с дивана и шлепал его по голове, хотя Хенрик был не виноват. Что же касается Софи, то она выглядела совсем невинной, и более того - иногда она даже чуть-чуть плакала и говорила, что испугалась. И опять у Хенрика краснела голова, он заикался и терял аппетит. Но когда входила мама с большим блюдом овощей и чашкой топленого маргарина, он садился есть, даже если икал и комки застревали у него в горле. И, наконец, приходил в себя.

После обеда у папы снова был приступ, так что он должен был лечь на диван, накрыв голову на этот раз другой газетой. А Хенрик снова сидел на полу и листал энциклопедию Салмонсена. И если он сидел тихо, как мышка, случалось иногда - мама забывала о нем.

Иногда он закрывал глаза и представлял себе, что во всем мире только он один.

Впервые он воспользовался своими сверхъестественными способностями однажды после обеда, когда Софи снова позвала его играть в доктора. Она смотрела на него своими странными голубыми глазами и даже сделала вид, что хочет снять платье через голову. А в кухне, приоткрыв дверь, мама чистила морковку. У него покраснела голова, он знал, что скоро она назовет его "головастиком", а потом заплачет, а потом придет мама и нашлепает его поварешкой, и так будет продолжаться до тех пор, пока он не окажется на кладбище.

И он сказал: "Исчезни!"

И она исчезла.

Сначала он удивился и поискал ее глазами, но ее не было, хотя он тихо позвал ее. И он уселся на пол с энциклопедией Салмонсена, и когда он подумал о своей сестричке, которая исчезла, потому что он этого захотел, он очень тихо хихикнул про себя.

А потом вошла мама; именно в этот день она все знала, все, что здесь случилось, потому что обожглась крышкой от кастрюли, когда варила белокочанную капусту.

- Куда ты дел Фи? - спросила она.

- Она исчезла! - сказал Хенрик.

На всякий случай, а также потому, что было больно пальцам, она шлепнула Хенрика поварешкой и принялась искать Софи. Она искала везде, в самых неожиданных местах: за книгами, в коробке с конфетами. Но Софи исчезла, и больше ее не видели.

Когда папа после обеда пришел домой, мама сказала ему, что сестричка Софи исчезла. Они очень долго говорили об этом и сошлись на том, что надо что-то предпринять. Они так решили. Они предлагали и то, и другое, но все же не знали, что делать, и кончилось тем, что у папы Хенрика случился очень серьезный приступ болезни, и он вынужден был лечь на диван, накрыв голову газетой. Но именно в тот день к газете было большое приложение на тему об устройстве семьи по случаю съезда по вопросам устройства семьи, который как раз должен был состояться под покровительством очень старой принцессы. Поэтому болезнь папы Хенрика продолжалась вплоть до следующего утра, а потом ему надо было идти на работу. И когда он после обеда пришел домой, он не забыл напомнить маме, что они должны что-то предпринять в связи с исчезновением Софи, прежде чем у него случится приступ болезни. Но сразу после этого приступ случился.

И очень быстро они забыли сестричку Софи. Ведь у них было много иных забот. У мамы Хенрика были овощи, их нужно было готовить и варить каждый день, не говоря уже о маргарине, который надо было топить. А у папы Хенрика была контора и вертящийся стул, и тот, кто сидел напротив, все время должен был помнить, что у него нет такого стула; кроме того, у папы была болезнь. А у Хенрика была энциклопедия Салмонсена, которую он как раз решил выучить наизусть. Ибо, как говорил его папа, "чему в детстве научен будешь, в старости не забудешь".

Мало-помалу Хенрик забыл о своих сверхъестественных способностях. Теперь, когда Софи исчезла, они ему были больше не нужны. И когда он потом говорил репортерам, что у него было очень счастливое детство, он имел в виду это время. Потому что постепенно он совсем забыл, что когда-то у него была сестричка, которая искушала его неестественными играми.

Но жизнь безжалостна к людям со сверхъестественными способностями. Всегда может так сложиться, что обычных способностей будет мало.

В средней школе Хенрик оказался в классе учительницы очень красивой, в особенности глаза ее были восхитительны. Именно поэтому она не носила очков и стала близорукой и путала Хенрика с другим мальчиком, который, конечно, был похож на него внешне (потому что в то время в Нёрребру не было уж такой неожиданностью повстречать типичного датского мальчика с круглой головой), но только внешне, внутренне же был этот мальчик диаметрально противоположен Хенрику, ибо был лишен всякого понятия об авторитете и приличиях. Хенрику было особенно неприятно, что учительница с красивыми глазами путала его и наделяла другого мальчика исключительными качествами Хенрика, тогда как Хенрику оставались замечания и часы после уроков - как наказание за недостойное поведение того самого мальчика. Развязка наступила в третьем классе, когда учительница однажды вызвала Хенрика и здорово разнесла за его поведение и дала понять, что не сможет перевести его в следующий класс.