Лучший из худших - [5]

После этих слов он кошачьим шагом прошмыгнул во двор…

Лицо старика опухло от побоев, было измазано кровью и землей. Он в отчаянии протянул руки к бандитам, один из которых стоял перед ним, а второй пытался поднять с земли отбивающуюся девушку и забросить ее в седло.

— Отпустите ребенка! Я согласен, пусть земля будет ваша!

Тот, что стоял перед ним, хрипло расхохотался:

— Поздно, козел! Ее мы берем в заложницы. Ну и, конечно, — тут он расхохотался еще гнуснее, — если Харли Миллер, который положил на нее глаз, поиграет немножко с девочкой, то ей это, конечно же, понравится, потому что…

— Что это должно понравиться девочке? — прозвучал за спиной у бандита кристально чистый и металлически жесткий голос.

Поначалу шестерка негодяев словно окаменела, но оба белых обернулись почти сразу же.

Слим неподвижно стоял в десятке шагов от них, чуть расставив ноги и сжав в обеих руках револьверы. Лицо его было словно вытесано из камня, и только сквозь сузившиеся веки исходило холодное сияние серых глаз.

— Кто ты, чужак? — пробормотал парень, что присматривал за стариком и был, похоже, старшим в этой банде.

Мексиканцы потихоньку, осторожно тянули руки к револьверам.

— Скажи своим крупоедам, чтобы не делали глупостей, — кротко произнес Слим. — Из конюшни за вами следит несколько стволов.

Мексиканцы недоверчиво обернулись к конюшне. Лунный свет зловеще засверкал на холодной стали винчестеров, угрожающе направленных на бандитов.

Руки мексиканцев остановились на полпути, а главарь шайки опять уставился на Слима, повторяя вопрос:

— Кто ты такой, чужак?

Слим засмеялся:

— Если я скажу тебе, что я — дедушка мистера Макбрайда, ты ведь не поверишь мне, не так ли?

Лицо главаря сначала побледнело, потом валилось кровью:

— Вы издеваетесь надо мной, сэр?

— Конечно! — Слим хладнокровно кивнул головой и опустил оба револьвера в кобуры. — Неужели ты мог подумать, что я буду разговаривать с тобой серьезно?

Глаза негодяя предательски сверкнули:

— Если бы не твои приятели с винчестерами, мы бы с тобой поговорили иначе!

Слим презрительно надул губы:

— Винтовки моих друзей держат на прицеле только твоих приятелей! Так что мы вполне можем позабавиться один на один.

Рука бандита многозначительно прижалась к бедру:

— Чужак, ты бы лучше не вмешивался в дела, которые тебя не касаются!

— Ты думаешь? — Слим вытащил из жилетного кармана кисет с табаком. — А я всегда считал большим удовольствием поучить неотесанного скотника приличному обращению с дамами!

К лицу бандита опять прилила кровь:

— Ты еще пожалеешь о своих словах, чужак!

Слим презрительно усмехнулся и принялся спокойно сворачивать сигарету, не спуская при этом взгляда с противника. Это был рискованный, но очень действенный прием. Увидев, что руки противника заняты, главарь шайки молниеносно выхватил револьвер.

Джин вскрикнула.

Листок папиросной бумаги и крупно порезанный табак не успели еще упасть на землю, как из револьвера Слима вырвалось пламя. Бандит дернулся, попытался подпрыгнуть, но вдруг согнулся и завалился на бок. Револьвер выпал из его ослабевшей руки, и главарь принялся кататься по земле. Слим продолжал стрелять, пока барабан револьвера не опустел. Потом он с презрением глянул па неподвижно распростершегося противника. Возвращая револьвер в кобуру, он произнес как бы про себя:

— Терпеть не могу вонючек, которые нападают на стариков и женщин.

Второй белый, выпучив глаза, уставился на своего друга, теперь уже покойного. Вдруг он отпрянул и, спрятавшись за мексиканцев от винтовок, целивших из конюшни, многозначительно крикнул Слиму:

— Чужак, Бад был моим лучшим другом! Придется тебе испытать свою пукалку на мне!

— У меня кончились патроны! — сказал Слим с наигранным удивлением.

— У тебя есть еще один револьвер.

— Но ведь с левой стрелять почти невозможно!

— Но все-таки придется! — омерзительно заржал подонок и выхватил свой револьвер.

И тут произошло то, что редко случалось даже на Западе. Левая рука Слима мгновенно опустилась к бедру, и пуля из его револьвера сразила бандита в тот момент, когда он только поднимал свое оружие.

Бандит пошатнулся, скорчился, рука с револьвером дернулась, и пуля просвистела в воздухе высоко над головой Слима. Потом и револьвер выпал из руки, после чего сам грабитель с глухим стуком свалился на землю

Словно забыв о направленных на них винтовках, четверка мексиканцев схватилась за оружие. Из дверей и окон конюшни грянуло несколько выстрелов, и всадники полетели с коней…

— Вы накликали на свою голову громадную беду, — говорил старый Макбрайд, пока Джин стирала влажным полотенцем засохшую кровь и грязь с его лица. — Фостер и компания не оставят вас в покое, даже если вы ускачете за тысячу миль отсюда.

— Кто это собирается бежать? — улыбнулся Слим. — Нам такое в голову вроде и не приходило. Мы же условились. Остаемся здесь, чтобы свести счеты с Фостером и его братией.

— Сынок, — старик отрицательно покачал головой, — не будь таким легкомысленным. Согласен, ты владеешь револьвером как бог, — глаза старого ранчера осветились странным блеском, а лицо побледнело, — и стреляешь ты с левой и с правой — до сегодняшнего дня я только слышал об этом, но не видал ни разу. Но одно дело — схватиться с парочкой никому не известных бандитов, и совсем другое — встать перед Харди Миллером или Керри Клеем. Это твердые орешки, сынок!