Лучший из худших-2 - [9]
Это помогает притушить внутреннее пламя, подавить панический настрой, сконцентрироваться на действительно важных вещах, которые помогут выжить и, надеюсь, спасти других людей.
Хватит, сука, думать только о себе!
Отмахав километр, вспоминаю, зачем собственно набирал ману. Сложно учиться новому в движении. Останавливаю дрезину на небольшом возвышении. Согласен, я тут как на ладони, но никакая зараза, кроме невидимки, ко мне и близко не подберётся.
Понятия не имею на чём основан принцип невидимости этих тварей. Авторы методички явно не хотели грузить читателей тем, что они считали ненужной информацией. Помню, читал в детстве отличную космическую оперу Сергея Снегова «Люди как боги», там были теоретические выкладки на этот счёт — чуть ли не гравитационные завихрения. Поможет ли это в моём случае? А хрен его знает.
Визуально этих страшилищ не обнаружить, но раз созданы специальные приборы, значит, каким-то иным способом вычислить невидимок можно. Как меня учили в школе и университете: любое движение по сути это тепло. Невидимки вынуждены передвигаться, если будут стоять столбом — какой тогда толк от их маскировки? Можно вечность прождать, пока добыча окажется в пределах цап-царапости, а как показали недавние события: эти твари не просто агрессивны, они ещё и сами проявляют инициативу, то есть атакуют жертву.
Дополню своё зрение чем-то вроде тепловизора. Это намного сложнее тех вещей, которые я делал недавно, и более энергоёмко, то есть маноёмко, если, конечно, такой термин существует. Если нет — чур, я первым придумал!
Калькулятор в мозгу сделал приблизительные расчёты: запас маны вылетит в трубу минут через сорок, край — час. Но можно снизить «дальнобойность» дополненного зрения, ограничив дистанцию работы раза в два. Полтора часа мне обеспечено — уже жирный плюс.
На этот раз у меня в багажнике уже есть кое-какой опыт, так что впустую мана не расходуется. Аккуратно лимитирую расстояние «тепловизора», чувствуя себя при этом хищником из одноимённого фильма. Очень, скажу, специфические ощущения, к которым ещё надо привыкнуть.
Мир вокруг приобретает дополнительные измерения и краски, появляется много нового: эта куча красных мельтешащих туда-сюда искорок — что такое?
Ядрён-батон, это муравейник с миллионом спешащих туда-сюда насекомых.
И сразу оформляется новая идея: понизить чуткость внутреннего прибора. Делать мне больше нечего, как реагировать на всякую мелочёвку, которой местность просто кишмя-кишит…
Невидимки — создания довольно крупные. Откалиброваться, к сожалению, не на чем, вернее, не на ком, поэтому делать приходится всё на глазок, то есть плюс жирный такой «тапок».
Новая картинка местности, уже не такая насыщенная тепловым излучением. Эх, надеюсь, что не перестарался, а то вот будет «смеху», если сейчас подойдёт невидимка и ткнёт в меня пальцем: «тебе водить». Короче, «обхохочешься»!
Поймал себя ещё на одном: оказывается, чем сильнее включаешь логику, тем меньше адреналинового выброса и, соответственно, страха. Всё-таки мы, люди, существа рациональные, от нашего «рацио», то бишь рассудка, многое зависит.
Едем дальше, хотя на руки скоро будет страшно смотреть. Вроде успел привыкнуть к физическим упражнениям, но к однообразной изнурительной работе ещё не приспособился. Мозолей появилось как у декханина, годами вкалывающего мотыгой.
Давай, Ланской, похнычь надо собой… Мозолей он, понимаешь, испугался. Это такая хрень по сравнению с мировой революцией и тем пиз…м, что меня окружает!
Я вцепился граблями в рукоятку «помпы». Ну, пошла, залётная: вверх — вниз! Вверх — вниз! Вверх — вниз!
Тупо, монотонно, но в этом тоже свои положительные стороны: могу сконцентрироваться на «тепловизоре».
Охвата в триста шестьдесят градусов уже не получается, но и сто восемьдесят уже ничего. Чтобы какая-нибудь гадина с тыла не подкралась, приходится регулярно оглядываться.
Пока что полёт идёт нормально, дрезина катится по рельсам. Бывает, конечно, сложновато, когда надо подняться в горку, однако я быстро насобачился — заранее набираю скорость и пролетаю большинство холмов с приличной скоростью. Зато, когда спускаешься, можно отдохнуть, дать рукам покою. Эх, «бицуху» себе накачаю — Шварценатор завидовать будет. Если увидит, конечно.
Занятно, с помощью моего внутреннего зрения вижу, как по венам и сосудам течёт кровь, прикольно наблюдать за этими своеобразными «приливами» и «отливами».
Тут поневоле станешь эстетом-визуалом…
Пока на всём пути не встречаю хоть какой-то крупной живости. Рискну предположить: она сейчас сидит по «домам», перепуганная появлением новых «царей горы». Если что, я не о людях и себе в частности, а о невидимках.
Эти твари растерзают кого хочешь, хоть разбуженного зимой и потому особо злобного медведя-шатуна.
Напрягаю память, вспоминая, какие ещё есть особенности у невидимок. Они довольно крупного размера: где-то со взрослого самца гориллы, обычно прямоходящие, но, когда требуется развить высокую скорость, передвигаются на всех четырёх.
Кожное покрытие лишено даже намёка на шерсть — чем-то внешность этих созданий напоминает кошачью породу «сфинксов». Насколько я понял, это связано как раз с тем, чтобы обеспечивать невидимость. Только котики-сфинксы милые и душевные создания, привязанные к своему хозяину, а невидимки — злобные агрессивные твари, у которых всё сводится к доминированию и уничтожению других видов. Тут они чем-то напоминают нас, людей. Если вспомнить, сколько бед мы натворили — невидимка покажется ручным хомячком. Одни мировые войны чего стоят…
Новый, 1923 год, наш народ встречал уже в новой стране — Союзе Советских Социалистических Республик. Но появление на карте нового государства рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции не означало исчезновения старых проблем. Так что Георгию Быстрову есть чем заняться.
Новая командировка приводит Георгия Быстрова в город, который в уголовном мире часто называют Ростов-папа. Однако теперь сыщику из будущего приходится сражаться не только с криминальным элементом, но и с умным и очень опасным врагом.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.
Трудно стать своим в чужом мире, особенно, если всё против тебя. Вот только опускать руки и сдаваться не в характере Анатолия Ланского. И он ещё докажет всем, что его фамилия многого стоит.
Зона разделила его жизнь на две части. В первой он был военным, во второй выбрал стезю вольного бродяги, сталкера-одиночки с позывным Торпеда. На каждом шагу в Зоне сталкера подстерегает смерть, способная принимать любое обличие. Здесь легко можно угодить в ловушку аномалии, стать обедом мутанта или попасть в силки клана хантеров. Только опыт и везение помогают сталкеру вернуться домой с хабаром. Торпеде не занимать ни того, ни другого. Он получает предложение, от которого не сможет отказаться: найти и уничтожить легенду Зоны – неуязвимого Черного призрака. Но новое задание обернется для Торпеды игрой на выживание.
Все шло как надо: из двадцать первого века он попал в нужное время и нужное место – Советскую Россию 1922 года. На его счету раскрытые сложные дела и поимка особо опасных преступников. Но происходит сбой, и классный опер вдруг оказывается никому не нужным. Необходима серьезная и хорошо продуманная реализация, чтобы снова вернуться в «обойму».
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Вы мечтаете оказаться в мире, где магия – реальность, а ваши самые смелые фантазии становятся явью? А в мире Средиземья, может быть, не совсем того, которое описывал Толкиен, но все равно удивительном и еще пропитанном духом Великой Войны за Кольцо? Вдвойне замечательно! Волшебство, приключения, дуэли и любовь… О большем и мечтать нельзя. Но все ли так просто?! Хотите быть Избранным? Что ж, прекрасно! Но будьте готовы и к обратной стороне геройства – боли и потерям, душе, разбитой на осколки, и гибели близких людей.
…Клубок дворцовых интриг, свист выхваченной шпаги, разрушительная мощь древней магии, отчаянный взгляд вчерашних всесильных владык… Для кого-то это - светопреставление, для кого-то - долгожданный результат тщательно подготовленного восстания, а для них - просто норма жизни. Они НЕ УМЕЮТ по-другому. Они привыкли оказываться в самой гуще событий, переворачивать с ног на голову безнадежные ситуации и смеяться над словом "невозможно". Они приходят тогда, когда смертельно необходимы, и уходят, лишь только перестают ощущать себя таковыми.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом мире он стал жертвой чудовищной ошибки. Кто знает, может, другая Вселенная примет его иначе?