Лучший фильм 1977 года - [15]

– А почему у Вас оказались записанные на английском песни? – спросил меня толстяк. – Откуда Вы знаете этот язык?

– Так нас же с пятого класса в школе учат иностранным языкам. Половина класса учит французский. Половина английский. Я учил аглицкий, хотя и по-французски парле немного, – непринуждённо рассказал я, открыв обалдевшей от услышанного тройке качество школьного образования. – Всегда хотел попробовать переплюнуть западных исполнителей. Тексты и музыка тоже давно были придуманы. Представился случай, вот и записал.

– О чём были песни?

– О дружбе и любви, – немного соврал врун, но абсолютно не переживая за то, что в песнях может быть хоть какой-то намёк на антисоветчину, ибо все тексты песен были переделаны в соответствии с местными реалиями.

– Не рано тебе про любовь-то петь? – недовольно крякнув, поинтересовался худой бородач.

– Любви все возрасты покорны, – легко парировал удар пионер цитатой классика и, дабы не заострять тему, добавил: – Впрочем, про дружбу там намного больше песен было.

– А Вам не приходило в голову, молодой человек, что песни на иностранном языке сначала нужно показывать соответствующим органам прежде, чем передавать их иностранцам. Мало ли, что за стихи Вы там написали.

– В голову не приходило, – честно и легко ответил я. – Что же касается стихов к песням, то они все зарегистрированы ВААП и ничего там такого никто при регистрации не обнаружил. А обнаружить там ничего запретного не удалось потому, что там ничего запретного вовсе нет.

– Н-да, – вздохнул худой и посмотрел на толстого. – Надо бы этим ВААПом заняться поплотнее. Почему они регистрируют песни на иностранном языке и не докладывают нам? Или Вы были осведомлены?

– У нас много чего там регистрируют. В том числе – на различных языках мира. И на английском, и на китайском и на других. Это не запрещено. Другое дело, что все материалы перед публикацией должны проходить проверку и цензурироваться. Здесь же никакой публикации не было, поэтому и тщательную цензуру тексты не проходили, – растолковал ситуацию толстый.

– Александр, – неожиданно встрял в разговор усатый, подавшись вперёд, сжав пальцы в замок. – Вы можете сейчас рассказать нам, что именно было в текстах Ваших песен.

– Конечно, – благодушно ответил я. – Вы английский язык все знаете? Нет? Ну тогда на русском...

И я за пару минут рассказал благородным донам, в общих чертах, смысл текстов всех пяти песен, которые я передал интуристу.

– Мне кажется, часть стихов – белиберда какая-то. Совершенно нет никакого смысла, и не понятно о чём они, – сказал толстый, после того, как я прочитал стихи последней песни.

– А на мой взгляд вполне себе ничего. Когда автор читал стихи, я в уме переводил некоторые его предложения. На английском, это звучит вполне себе пристойно и логично, – произнёс бородатый и тут же посмотрев на коллег словно испугавшись быстро поправился: – Но это на первый взгляд. Разумеется, только при детальном анализе текста можно будет сделать правильный и точный вывод.

– Ладно, со встречей и песнями всё в общем понятно, – произнёс худой, который, вероятно, был комитетчиком и, что-то черкнув себе, в лежащем перед ним блокноте, продолжил: – Остаётся главный вопрос: Что этому иностранцу нужно от нашего гражданина? Какие будут предположения, учитывая рассказанное Александром? – Никто ничего не ответил, поэтому худой обратился ко мне: – Зачем вообще нужно было связываться с иностранцем? Разве у советского комсомольца нет других дел? Разве американцы советскому человеку друзья?! Вдруг этот иностранец враг? Шпион?! Вдруг это агент ЦРУ и хочет тебя завербовать?

– Вы подозреваете, что он враг? – подняв бровь, якобы удивился я и через секунду предложил: – Так не пускайте его в Советский Союз и всё. Пусть в США своей шпионит!

– Как у тебя всё просто получается – не пускайте и всё, – крякнул толстяк.– А если нельзя не пускать?

– Как это нельзя? – возмутился пионер.

– А вот так! – отрезал хозяин кабинета. – Ты ещё мал и многого не понимаешь. Есть такие моменты, где нельзя не пускать.

– Товарищи, но если врага нельзя не пускать, то есть другой вариант, – обрадовал я, вспыхнувшей в мозгу идеей, и предложил: – Он на чём к нам приехать должен? На самолёте прилететь? Ну так надо просто подогнать к аэропорту пару-тройку танков и прямой наводкой расстрелять самолёт при приземлении к чёртовый бабушке, оставив горящий фюзеляж на взлётке. И не беда, что при этом погибнут пилоты и другие пассажиры. Лес рубят – щепки летят! К тому же, вдруг иностранный шпион их ещё в полёте завербовать успел! А так мы уничтожим опасного вражеского лазутчика со стопроцентной вероятностью. Я думаю после такого приёма, иностранные граждане тысячу раз подумают, в следующий раз, лететь к нам или поостеречься.

При моих, вполне себе, логичных словах присутствующие впали в ступор и замолчали. Я же, видя такое дело, начал размышлять про себя, не предложить ли им ещё один вариант для ликвидации возможного агента западных спецслужб – сбить самолёт средствами ПВО в воздухе, но мои психически ненормальные мысли прервал худой.

– Если ты считаешь, что это смешная шутка, то в принципе действительно смешно, – ледяным тоном процедил вероятный комитетчик. – Но план твой немного запоздал. Тейлор уже приехал и находится в гостинице.