Лучший английский ас - [15]
Несколько часов спустя мы все сидели в тесном, прокуренном баре, когда пришел полисмен и сообщил, что всем военнослужащим Королевских ВВС приказано немедленно вернуться в расположение своих частей.
В Колтишелле нам сообщили, что объявлена тревога номер один — «вторжение неизбежно, вероятно, произойдет в течение ближайших 12 часов». Командование вооруженных сил объявило всеобщую готовность, все части и подразделения были подняты на ноги. Происходившее в офицерском клубе можно характеризовать лишь одним словом — хаос. Пожилые офицеры, мобилизованные на время, бестолково метались из стороны в сторону. Наш командир куда-то пропал, мы попытались найти хоть какое-то объяснение происходящему. Вскоре мы услышали дюжину самых различных версий, самой распространенной из которых была следующая: началась вражеская операция по высадке десанта и вторжение на восточное побережье произойдет в ближайшие часы. Вероятно, командир эскадрильи и командиры звеньев уже находятся на стоянке. Поэтому я поспешно бросился из столовой в холл, чтобы позвонить туда по телефону. Когда я бежал по коридору, то едва не налетел на майора, который неловко ковылял мне навстречу. Его живые глаза с насмешкой уперлись в меня, в мои крылышки пилота и узкий шеврон лейтенанта.
«Скажи-ка, старик, что тут за паника?» — громко спросил он, вынув изо рта трубку.
«Я точно не знаю, сэр. Но есть сообщения о вражеской высадке», — ответил я.
Майор толкнул вращающиеся двери и вошел в шум и гам столовой. Заинтригованный, я последовал за ним, потому что мне показалось, что я знаю, кто это такой. Он полюбовался на охватившую всех панику, а потом громко и красочноприказал доложить, в чем дело. Полдюжины человек наперебой принялись объяснять, и наконец он кое-что сумел понять. Пока майор слушал, его глаза обшаривали зал, и уже через минуту все летчики ощутили, что между ними и этим человеком протянулись невидимые, но прочные нити.
Когда он подводил итог услышанному, в зале воцарилась тишина.
«Итак, ублюдки двинулись. Это будет хорошенькая драчка! Представьте, сколько отличных целей будет на плацдармах. Прелестная охота!» — И он громко изобразил «тра-та-та» пулеметной очереди.
Эффект был мгновенным и необычайным. Все сразу вспомнили, кто и что должен делать, и сложный, неповоротливый механизм аэродрома снова начал вертеться относительно гладко. Позднее нам сообщили, что донесения о вражеской высадке оказались ложными, и мы можем вернуться к состоянию обычной готовности. Но этот инцидент произвел на меня колоссальное впечатление. Он показал, как действует настоящий командир в запутанной и напряженной обстановке. Именно так произошла моя первая встреча с легендарным Дугласом Бадером.
В начале следующей недели мы отправились в Киртон-Линдсей, новый аэродром в 10 милях от Сканторпа в Линкольншире. Мы уходили еще дальше от разворачивающихся воздушных сражений, но у нас осталось всего 6 опытных летчиков, и эскадрилья была совершенно не готова участвовать в боях. Раньше или позже настанет наш черед, и лично я был благодарен за предоставленную нам передышку. Это позволило мне набраться уверенности и узнать кое-что новое о тактике, что пригодилось потом в боях.
В Киртон-Линдсее нас встретил и радостно приветствовал комендант базы Стефен Харди, который привез туда нашего командира эскадрильи и командиров звеньев. Мы прибыли на новое место без своих пожитков. В холле офицерского клуба нас встретил маленькой живой человечек. Это был мистер Смит, управляющий клубом, а позднее — отелем «Маджестик» в Харроугейте. Холл украшали несколько пальм в кадках, создавая нереальное впечатление какого-то курорта. Мне даже померещилось, что где-то неподалеку играет струнный оркестр. Мистер Смит сообщил, что командир эскадрильи и командиры звеньев уже получили комнаты. Если ли среди нас капитаны и старшие лейтенанты? Мы ответили, что нет. Все мы были зелеными лейтенантиками. Мистер Смит был явно расстроен. Он подготовил комнату для каждого из нас, но лишь в одной есть ванна с горячей и холодной водой. Может быть, мы решим эту деликатную проблему самостоятельно? Кен подхватил свой саквояж и обратился к мистеру Смиту. Это решается не переговорами, а простым старшинством. Поэтому комнату с ванной должен получить самый старший из нас!
Наш командир хорошо использовал прекрасную безоблачную осень и нещадно гонял нас. Прибыли новые пилоты, такие же неопытные, как мы, и эскадрилья была укомплектована до штатной численности. На юге истребители 11-й авиагруппы вели тяжелые бои с крупными соединениями немецких истребителей и бомбардировщиков. Однако нас не спешили отправлять туда. Пока наша эскадрилья оставалась в резерве. Иногда мы поднимали звено «Спитфайров», чтобы проверить сообщение о неопознанном самолете где-то над Северным морем или равнинами Линкольншира, но это всегда оказывались свои.
15 сентября стало величайшим днем Истребительного Командования. Я несколько раз поднимался в воздух, но все мои усилия, точно так же, как и у других пилотов 616-й эскадрильи, свелись к тренировке. Мы учились быстро набирать большую высоту и стреляли из 8 пулеметов «Браунинг» по конусу, который тащил самолет-буксировщик. Вечером мы услышали, потрясающие известия. Наши летчики-истребители сбили 185 немецких самолетов. Впоследствии эта цифра сократилась до 56 самолетов, однако официальные данные германского министерства авиации появились только после войны. С 10 июля по 31 октября мы объявили об уничтожении 2698 вражеских самолетов, хотя, согласно немецким хроникам, в действительности были сбиты только 1733 самолета. Таким образом, можно считать, что в ходе Битвы за Англию наши пилоты преувеличили свои достижения почти на 50%. Интересно отметить, что заявления немецких летчиков-истребителей были гораздо менее точными. За этот же период они «сбили» не менее 3058 самолетов Королевских ВВС, хотя наши действительные потери составили всего 915 самолетов. Таким образом, немецкие летчики преувеличивали свои успехи более чем в 3 раза.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.