Лучшие страхи года - [122]

Мы целуемся и неловко снимаем друг с друга одежду. В темноте я ласкаю бледные пятна ее грудей, тереблю ее щель, пока та не становится достаточно мокрой, чтобы впустить мои пальцы. Джин стонет, уткнувшись мне в шею, сжимает и трет мой член. Стонет она с Аниным польским акцентом.

Мы трахаемся на неровном каменистом полу, то и дело перекатываясь, чтобы поменяться местами. В еду-чайных отблесках костра я ловлю взгляд оседлавшей меня Ани.

И гадаю, видит ли Джин Алана.

* * *

Уже на следующий день наш хрупкий как стекло мир разбивается вдребезги.

Сначала все выглядит так, будто нам улыбнулась удача. Когда мы просыпаемся, на отмели качается мертвый лещ. Его прибивает к берегу. Легкая добыча.

Уже после Фрэнк трогает меня за руку:

— Пол, у нас проблема.

— Что такое?

Вместо ответа он берет счетчик Гейгера и идет к воде. Смотрю по сторонам — Джин и оставшиеся десять детей далеко от нас, направляются к верхнему краю пещеры. Мы сейчас рядом с лазами. Остальные же, понятное дело, держатся от них как можно дальше.

Фрэнк включает микрофон. Через секунду счетчик начинает пощелкивать, и перед тем, как Фрэнк поворачивает выключатель, аппарат уже почти визжит.

— Это плохо, да? — задаю глупый вопрос.

— Ты знаешь, что да. — Фрэнк кивком указывает на пролом в стене туннеля, через который мы пробрались в пещеру. — Радиация просачивается сюда.

У меня подкашиваются ноги. Это не конец. Это еще не конец.

— Вот жопа.

— Да. Да.

— Что мы можем сделать?

— Убраться отсюда, — просто отвечает Фрэнк. — Уйти вглубь. Это единственный путь.

Я поворачиваюсь и невольно бросаю взгляд на лазы.

— Пол, я знаю, что там внутри творится странное. Но если мы будем просто идти…

— Ты сошел с ума?

— Нет. Ведь там терялись именно тогда, когда пытались вернуться. А мы возвращаться не будем. Мы будем выживать. Ведь известно, что в лазах есть вода…

— Вода… и что еще, Фрэнк? Низкие, грубо сделанные дома? Белые создания, шлепающие, хрюкающие и шипящие в воде?

— В любом случае, мы не знаем, где они, — говорит он. — Итак, заблудиться мы, собственно, не можем. А найти там безопасное место так же вероятно, как и где-то еще.

— А как насчет… — Я указываю на пролом в стене. — Мы можем поплыть дальше по каналу.

— Куда?

Я пожимаю плечами:

— Мы не знаем, что там еще есть. Может, где-то лучше, чем здесь. И что бы ты ни говорил о… — показываю на лазы, — не имею ни малейшего желания туда возвращаться. Я знаю… — Он открывает рот, но я поспешно продолжаю: — И дело тут не в моем желании. Но там действительно скверно, Фрэнк. Ты говоришь о том, чего не видел собственными глазами.

— У меня есть предположения, — отвечает он. — Как и все, я слышал рассказ Джейсона.

— История с домами…

Он выставляет руку:

— Не продолжай.

— Но в этом-то и заключается главное. Мы не можем не говорить об этом.

— Хорошо. Возможно, дома на самом деле существуют. Может, люди, попавшие когда-то в лазы и застрявшие там, вынуждены были их соорудить. Может, они использовали их как склад. Или что-то вроде этого. Это вовсе не значит, что в них живут чудовища из ужастиков.

Ловлю себя на желании, чтобы он никогда не облекал это в слова.

— Мне не нравится идея вести туда детей.

— Я знаю. — Он кусает губы.

— Если мы вернемся в канал, то, по крайней мере, будем знать, где ад, в котором мы были.

— Да, да.

В конце концов компромисс достигнут. Фрэнк и два старших мальчика — добровольцы, один из которых Джейсон Стэнтон, ожидаемо готовый на все, только бы не идти в лазы, — отправятся дальше по каналу в одной из лодок. Я понимаю, почему Фрэнк колеблется. Мы много часов — а может, не один день — плыли, прежде чем нашли пещеру, и это была чистая удача. И к тому времени, когда мы сдадимся и повернем назад, радиация может вырасти настолько, что мы вообще не сможем добраться до лазов.

Для меня это небольшая потеря. Фрэнк не понимает. Он не был там, внутри.

Они уплывают. Мы с Джейн остаемся с детьми. Счетчик Гейгера у нас. Фрэнк научил меня, за чем следить. Когда уровень радиации станет слишком высоким, надо будет отодвинуться от воды и, при необходимости, уходить в лазы.

Скорей умру, думаю я.

Плеск весел удаляется. Наступает долгая тишина. Джин сидит рядом со мной. Мы еще не разговаривали с тех пор, как трахались прошлой ночью. Не знаем, что друг другу сказать. Я пытаюсь делать вид, будто этого не было. Я видел Аню, пока трахал Джин. Буду считать случившееся сном. В таком туманном, сумрачном месте это нетрудно.

— Думаешь, они что-то найдут? — наконец спрашивает Джин; возможно, она приняла такое же решение.

— Надеюсь, что так.

На самом деле я сомневаюсь. С похожими чувствами Фрэнк рвался в лазы. Может, он так стремился в них потому, что не был там. Хотел испытать все на своей шкуре.

Безумие, говорю себе. Но мы все тут, внизу, сошли бы с ума — тем или иным способом, — если бы были рассудочны. Я знаю, что сам уже порядком безумен. Но Фрэнк? Он кажется таким собранным, спокойным, уверенным. Но возможно, это и делает его самым ненормальным из нас, он просто ждет, чтобы…

И тут раздаются крики.

Джейсон. Я узнаю его голос. Завывания, мольбы, обещания и угрозы.

— Нет! Нет! Пожалуйста! Я буду… Ты, сволочь, я убью те…