Лучшие стихи и песни - [14]

Шрифт
Интервал

— Ну, а все-таки, — интересовались мы, — что же, по-вашему, будет дальше?

— Дальше? — Видавший виды гид чмокал губами. — Выкарабкаемся… Обязательно должны выкарабкаться.

— А Освальд?

— Что — Освальд? Освальд — пешка. Освальда угробят гораздо раньше, чем вы можете предположить…

— Как это — угробят? Кто угробит? Что вы придумываете?..

— Ах, придумываю? Тогда давайте спорить на что угодно… Хотя бы на бутылку водки… Я ставлю бутылку лучшего виски… Согласны?

Борис Николаевич Полевой, член нашей делегации, обожающий неожиданные пари, успел опередить нас.

— Согласен! — быстро сказал он. — Но ведь мы через десять дней уезжаем из Америки… Как же я получу причитающуюся мне бутылку виски?..

Мы засмеялись, а гид всплеснул руками?

— Через десять дней?! Да вы наивный человек! Кто же говорит о такой вечности — десять дней!.. Не зря же, черт возьми, ваш покорный слуга дожил в этой стране до шестидесяти лет!..

Вот какой разговор произошел у нас с гидом. Разговор этот мы бы, конечно, сочли шуткой. Мы бы, конечно, забыли его. Начисто бы забыли…

На следующий день — я специально повторяю, — на следующий день после этого, казалось бы, абсолютно несерьезного разговора, по телевидению шел прямой репортаж — транслировалось убийство Ли Харви Освальда! Транслировалось по всей стране. Как футбол. Как бокс. Как выборы королевы красоты… В эти часы мы бродили по Музею техники. И вошли в зал радио и телевидения. Зал этот был весь нашпигован телевизорами. Они стояли вдоль стен и висели под самым потолком. Они были цветными и черно-белыми. Крохотными и огромными. Плоскими и обтекаемыми. И на всех телевизионных экранах снова был Освальд. Он шел по какому-то коридору, зажатый с трех сторон дюжими полицейскими. Мы уже на него не смотрели. Этот парень нам тоже успел надоесть. Опять, наверное, его ведут на допрос. Или — с допроса. Как вчера. И как позавчера… Мы стояли и обсуждали качество изображения телевизионных приемников. Содержание передачи, в данный момент, нас почти не интересовало. И вдруг!..

Чья-то мощная спина на секунду заслонила Освальда… Закричал полицейский. (Он узнал нападавшего. Он крикнул: «Это ты, сукин сын!..») Потом закричал Освальд. Отшатнулся. В руке у человека, впрыгнувшего в кадр, появился пистолет. Глухо, будто из подвала, прозвучал выстрел. Освальд упал, корчась от боли. Над головою Джека Руби (фамилию мы после прочли в газетах) замелькали кулаки полицейских. В этот самый момент диктор сказал, что «передача прекращается по техническим причинам…»

…Придя в себя, мы почему-то начали хохотать. Истерично. До слез. Нервное напряжение последних дней нашло наконец выход. Мы хохотали и повторяли: «Цирк! Цирк! Ей-богу, цирк!..» Вместе с нами хохотали и американцы. Странный, неудержимый смех звучал под сводами Музея техники в городе Чикаго… Увиденное было настолько диким, настолько неправдоподобным, что на миг показалось: мы присутствуем на съемках гангстерского фильма. Сейчас экраны загорятся снова. Сейчас в кадр войдет помощник режиссера и повелительно рявкнет: «Стоп! Прекрасно!.. А теперь — все сначала…»

Танцуют индейцы

Юлиану Паничу

Бум!
Это не костюмированный
бал.
Бум!
Это грянул
боевой
барабан…
Бум!
Он рокочет,
как размеренный
пульс.
Вот в него вплетается
звяканье
бус.
В барабанном рокоте
слышится мне:
«Мы когда-то жили
в этой самой
стране.
Мы сейчас шагаем
по отцовским гробам…
Громче,
барабан!
Чаще,
барабан!
Будто бы,
будто бы
все
как тогда, —
наша
земля,
наша
вода!
Наши вигвамы
у Зеленой горы.
За этими деревьями —
наши костры!..
Шли мы на охоту,
как река из берегов.
Только по скальпам
считали мы врагов!
Мы —
люди из племени
Справедливого Орла…
Смейся, бледнолицый.
Твоя взяла!
Смейся, бледнолицый.
Кричи,
воронье…
Это ты
здорово придумал —
ружье.
Это ты
здорово придумал —
спирт.
Кто не убит,
тот как мертвый
спит…
Мы остановились.
Мы глядим,
удивясь:
«Ах, какая шелковая кожа
у вас!
Ах, какие волосы
у ваших жен!..»
А если
по шелковой коже —
ножом?!
А если бы,
а если
посреди тишины
снова позвала бы нас
тропа войны?!
Как бы над росою
свистел томагавк!
Ах, какие скальпы
дымились бы
в руках!
Наши барабаны
выбивали бы
такт…
Не бойтесь!
Не будем.
Это мы…
так…
Это на секунду
нас обожгла
жаркая кровь
Справедливого Орла.
Мы нарежем ленты
из березовой коры…
Смейся, бледнолицый!
Мы —
дикари…
Будем сниться детям твоим
по ночам…
Видишь?
Это пляшет
наша печаль!
Танец наш древнее,
чем отцовский вигвам.
Он,
скорей всего,
не понравится
вам.
Пусть!..
Но заплатите
хотя бы за то,
что мы здесь жили прежде!
А больше —
никто».

Хиппи

Мы —
хиппи.
Не путайте с «Хеппи».
Не путайте
с нищими.
Денег
не суйте…
Не спят
полицейские кепи
в заботах
о нашем рассудке.
Ничьи мы.
Не ваши,
не наши.
Ничьи мы.
Как мокрые ветры.
Прически —
по виду
монашьи.
Но мы не монахи!
Хотите —
проверьте.
Ничьи мы.
Как пыль на дороге.
Как шорох прибоя,
картавы.
Нас греют
девчонки-дотроги,
покорные,
будто гитары.
Потейте!
Бумагу марайте.
За теплое горло
берите знакомо.
Плевать нам
на ваши
морали!
Продажные
ваши
законы!
Плевать нам
на то, что встречаете
бранно!
На то, что шагаете
мимо.
И если вы —
мир,
то тогда мы —
приправа
для этого пресного
мира!..
Мы, как в драгоценностях, —
в росах.
Мы молимся водам
и травам.
Босые —
средь ваших «роллс-ройсов».
Назло вам.
На смех вам.

Еще от автора Роберт Иванович Рождественский
210 шагов

«210 шагов» – это поэма о времени, о шагах истории, о бессмертном и незыблемом в ней, Москва, Красная площадь, Мавзолей, люди, свершившие Октябрьскую революцию и отстоявшие ее завоевания, молодежь, комсомольские стройки, торжество советского бытия – вот главные напряженные мысли поэмы, ее главные чувства.От издательства.


Алешкины мысли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вся жизнь впереди…

Роберт Рождественский среди шестидесятников «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Анненского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, не случайно ведь и в поэзию он ворвался поэмой «Моя любовь».


Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание.


Землю спасти

Известный поэт в стихах и прозе призывает человечество вести неустанную, активную борьбу с поджигателями ядерной войны, крепить святое дело мира. Брошюра рассчитана на широкие читательские массы.


Не надо печалиться, вся жизнь впереди!

Роберт Рождественский (1932–1994) – выдающийся советский переводчик и поэт плеяды «шестидесятников», чьи стихи нашли отклик у народа благодаря своей пульсирующей современности и нравственному пафосу. Тексты Рождественского – это биография целого поколения, его судьба и история, насыщенные разными настроениями, но по-своему прекрасные. В этот сборник включены лучшие стихи, статьи и черновые записи поэта, позволяющие проследить весь путь его становления как литератора, понять, как менялись взгляды и темы его творчества.


Рекомендуем почитать
Погода в доме

Всех наград Михаила Танича не перечислить: лауреат премии МВД России (1997), лауреат Юбилейного конкурса «Песня года», посвященного 25-летию этой передачи, лауреат почти всех фестивалей «Песня года», Национальной музыкальной премии «Овация» (1997); в 1998 году Михаил Танич награжден орденом Почета, в сентябре 2003 года ему было присвоено звание народного артиста России. Но главной, самой дорогой наградой для поэта во все времена является всенародная любовь и признание, его стихи живут в песнях и сердцах…



Ни единою буквой не лгу: Стихи и песни

В сборник известного поэта, лауреата Государственной премии СССР (1938–1980) вошли стихи и песни из предыдущих изданий. Сочетание необычайной жизненной энергии и трагического мироощущения, предельная искренность, глубина и самобытность поэтического видения — источник огромной популярности поэта среди широчайшего круга читателей.


Материалы по истории песни Великой Отечественной войны

Сборник «Материалы по истории песни Великой Отечественной войны» содержит тексты произведений, сложенных в годы войны солдатами и офицерами Советской Армии, партизанами, гражданским населением тыла и прифронтовой полосы. Здесь объединены материалы фронтовой и партизанской художественной самодеятельности, народного творчества и отдельные произведения советских поэтов, прочно вошедшие в устно-поэтический репертуар периода Великой Отечественной войны. Напечатанные в сборнике тексты являются образцами того, что пелось в военные годы в армии, в партизанских отрядах, в тылу.


Песни

Борис Гребенщиков – легенда российской рок-музыки, поэт, музыкант, художник; полстраны выросло на песнях Б. Гребенщикова, полстраны с трепетом относится к его творчеству, будоражащему и всегда радующему, пробуждающему самые светлые стороны и качества в душе любого читателя и слушателя. Они заставляют «двигаться дальше», несут духовное перерождение чуткому слушателю и читателю. Как бы это ни было сложно – благодаря песням и стихам Б. Гребенщикова становится возможным! Главная книга Бориса Гребенщикова, в которой собраны все тексты песен, написанные за время творческого пути, в том числе из нового альбома «А+».


Песни про Карабах, Афганистан, армейские

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


После бала

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Недоросль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Донские рассказы

Михаил Александрович Шолохов (1905–1984) – один из наиболее значительных писателей русской советской литературы, лауреат Нобелевской премии 1965 года за роман «Тихий Дон», принесший автору мировую известность.В настоящую книгу вошли рассказы из ранних сборников – «Донские рассказы», «Лазоревая степь», – а также любимые читателями многих поколений рассказы «Нахаленок», «Судьба человека» и главы из романа «Они сражались за Родину» – по этому роману Сергей Бондарчук в 1975 году снял одноименный художественный фильм, ставший безусловным шедевром на все времена.


Анна Каренина

«Анна Каренина», один из самых знаменитых романов Льва Толстого, начинается ставшей афоризмом фразой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это книга о вечных ценностях: о любви, о вере, о семье, о человеческом достоинстве.