Лучшие подруги - [69]

– Это та пара, которая стоит возле витражей. Ты должна запомнить их. Она высокая брюнетка.

– Я сейчас вернусь, – сказала Челси, обращаясь к Карен и Райну.

Она пробралась сквозь толпу и подошла к Максвелам:

– Я так рада, что вы смогли приехать.

– Мы восхищались тем, как выглядит ваш дом. Кто был дизайнером?

Челси улыбнулась:

– Никто. Я сделала это сама.

– Не может быть! – недоверчиво произнесла миссис Максвел.

– Я профессиональная художница. По крайней мере, была ею. Правда, сейчас на пенсии.

– Вы еще слишком молоды, чтобы быть на пенсии, – произнес мистер Максвел, придвинувшись ближе. – Дорогая, она ведь совсем молодая?

– Я думаю, это просто шутка, – ответила ему жена.

– Еще я рисовала викторианские картинки на елку, разукрашивала гирлянды и шила кружевные веера. Я не так хорошо управляюсь с иголкой, как с кистью, но мне нравится, как выглядят кружева и парча вместе.

– Господи! Вы хотите сказать, что все эти украшения сделаны вами? – воскликнула миссис Максвел. – Я бы никогда не подумала.

Челси не показалось, что гостья хотела быть сознательно грубой.

– Да. Прошу извинить меня, но я должна встретить тех, с кем еще не поздоровалась.

Челси нырнула в толпу и снова нашла Морганов.

Карен увидела пианино между гостиной и столовой. Она провела по инструменту рукой, словно приласкала домашнее животное. Челси открыла его и попросила:

– Сыграй для нас.

Карен покраснела и смутилась:

– Я не могу! Перед всеми этими людьми?

– Пожалуйста. Мне очень нравится, как ты играешь.

Карен села на стул, и ее пальцы пробежали по клавишам:

– Какой замечательный звук!

– Лоран держит инструмент настроенным, хотя никто из нас не играет.

Ловкие пальцы Карен заиграли мелодию, которую так любила Челси. Райн стоял рядом и гордо улыбался. У его жены был несомненный талант, и она играла лучше среднего пианиста. Некоторые гости перестали разговаривать, и подошли ближе послушать.

Челси была горда за свою подругу. Это была прежняя Карен, которую она знала еще в колледже. Обычно робкая и мягкая, она перевоплощалась, когда начинала играть. Ее глаза встретились с глазами Райна, и впервые за долгое время она не увидела грусти на его лице. Когда-то он, верно, подметил, что Карен, играя, совершенно преображается.

Ее пальцы ловко двигались по клавишам. Сыграв одну мелодию, она начинала другую, популярные вещи сменялись классическими произведениями. Она казалась неутомимой, а ее репертуар почти неисчерпаемым.

Лоран подошел к Челси и, взяв ее под локоть, отвел в сторону. Когда они вышли из толпы, собравшейся послушать музыку, он сказал:

– Скажи Карен, чтобы она перестала играть.

– Что? – спросила она со смехом. – Почему я должна это делать?

– Потому что она здесь гость. А развлекать других я нанял специального человека. Он опоздал, но сейчас находится в другой комнате и сердится, потому что она играет некоторые из тех вещей, которые входят в его программу.

– Это плохо, – сказала Челси упрямо. – Ему следовало бы приехать вовремя. И потом я люблю слушать, как играет Карен. И остальным тоже очень нравится.

– Они, вероятно, думают, что ее наняли для этого.

Челси покачала головой:

– Но это же смешно. Если бы я оказалась в гостях и кто-нибудь начал играть на пианино, я бы подумала, что у хозяина есть талантливый друг.

– Да, но эти люди привыкли к другой жизни. Они твердо знают, что за развлечения надо платить. Твоя подруга ведет себя по-дурацки.

Челси побледнела. Она чувствовала себя так, словно ее ударили по лицу. Лоран разговаривал с ней грубо не в первый раз, но она не ожидала, что это произойдет и при гостях. Она оглянулась, проверяя, не слышал ли кто-нибудь их. К счастью, поблизости никого не было.

Челси повернулась на каблуках и подошла к пианино. Она внимательно посмотрела на лица людей, которые собрались послушать игру Карен. Они действительно выглядели вежливо-скучными, словно собрались послушать музыку, которую бы исполнял платный музыкант.

Челси взяла Райна за руку и отвела его в сторону, быстро пересказав ему свой разговор с Лораном:

– Мне очень жаль. Я не знаю, как поступить, чтобы это было более тактично.

Райн поднял глаза и осмотрел комнату:

– Где он?

– Пожалуйста, не устраивай сцен. Не сейчас. Я очень сердита на него. Когда гости уйдут, я выясню все сама. Обещаю. Просто найди способ отвлечь Карен от игры до того, как кто-нибудь обратится к ней, словно она нанятый музыкант.

Он немного подумал:

– Позвони к нам домой и попроси Бетани к телефону. А я скажу Карен, что позвонила няня, которая с ней сидит, и сказала, что Бетани очень скучает по матери. Это должно сработать.

Челси так и сделала. Она поболтала с Бетани, пока к телефону не подошла Карен. Челси улыбнулась и передала ей трубку:

– Кажется, Бетани очень не хватает тебя. Карен взяла трубку, и на ее лице появилась улыбка. Челси и Райн отошли в сторону поговорить.

– Мне так неудобно! Мне не хотелось передавать тебе свой разговор с Лораном, но я просто не вижу другого выхода.

– Я тоже огорчен всем этим. – Райн нахмурился. – Он разговаривает так с тобой все время?

– Нет-нет. Конечно, нет. – Она надеялась, что он ей поверил. – Я думаю, он, прежде всего не хотел, чтобы Карен попала в неловкое положение. Просто ему не хватает такта.