Лучшие парни галактики - [54]

— Должность начальника моей пресс-службы тебя устроит? Или мало?

Ее глаза округлились. Она рвано выдохнула и после поджала губы, а затем также прищурила глаза, явно размышляя.

— И на полставки в твоей пиар-службе? Можно даже не руководящую должность.

Рой улыбнулся. Сначала лишь слегка, потом широко. А потом рассмеялся так, что журналисты, словно стайка вспугнутых птиц, всполошились.

Щелчки затворов, выкрики, нервическая суета.

«Словно полчище ночных тараканов, промышлявших в ночи на кухне, где резко зажегся свет», — пришло на ум Кэм неуместное сравнение. Хотя почему неуместное? Эти акулы клавиатуры и были теми тараканами, что питались объедками чужой боли, радости, слез и трагедий.

Густаво шел к своему креслу вальяжной походкой, самодовольно улыбаясь и в чуть небрежном приветственном жесте помахивая рукой. По залу сновали ребята с наушниками-переговорщиками и виртуальными бейджами на груди.

С появлением режиссера шоу — основного ньюсмейкера всего этого балагана, оживилась и охрана. Зависшие в воздухе микрофоны перед участниками пресс-конференции мигнули, сменив цвет с красного на зеленый.

Густаво плюхнулся в кресло, чуть отодвинул транслятор, поддерживающий внушительную голограмму с его именем и логотипом шоу «Лучшие пары Галактики», и из динамиков донесся бархатистый баритон:

— Дамы и господа, разрешите начать наш…

Он так и не договорил. Встал один из журналистов с заднего ряда. Кепка с козырьком, надвинутая почти на глаза, не давала разглядеть его лицо. Но вот широкий разворот плеч, который скрывала чуть мятая, хотя и новая, рубашка, выправка…

«Какой это, к нестабильному атому, журналист!» — только и успела подумать Кэм, у которой при виде вставшего родились совершенно другие ассоциации, родом с той гребаной планеты. Было в этой фигуре что-то смутно знакомое…

«Журналист» еще не успел вскинуть руку, а сидящий рядом с ней Эйджей уже толкнул ее назад. Спинка стула приняла на себя основной удар, но позвоночник и лопатки все же почувствовали стыковку с полом, пусть и через такой «буфер». Голова, которую Кэм инстинктивно прижала к груди, не пострадала.

Звук огрызнувшегося плазмомета она уже услышала, лежа на полу. Рядом, кривясь от боли, матерился Джей. Похоже, сам он упал не так удачно. Мгновением позже под столом оказался и Αлекс, десантировавшийся со своего стула самостоятельно, зацепив и Никки.

Α плазма меж тем поливала густо и прицельно лишь одного — режиссера. Тело Густаво уже напоминало решето. Труп толстяка припечатало к стене, когда Джей накрыл Кэм собой.

Крики и паника первой секунды, когда все и произошло, сменились оглушающей тишиной, в которой звук перезаряжаемой обоймы был особенно отчетлив.

Камеры, стрекозами летавшие над площадкой, где в нелепых позах на полу распластались люди, транслировали все в прямой эфир.

Сейчас они, нацелив на стрелка свои объективы, жадно впивались в его лицо.

По ту сторону виртуального экрана те, кто отвечал за прямой эфир, затаили дыхание, впрочем, как и все зрители. Но они, в отличие от Кэм, Алекса и Мэда, видели и трупы охраны, которую и расстрелял «журналист». Серди них были в том числе люди Роя. Вооруженный короткоствольным плазмометом, террорист сумел пронести его незаметно сквозь толпу.

Да, организаторы шоу, решив, что все уже позади, откровенно схалтурили на безопасности. Не иначе посчитали, что граната в одну и ту же воронку дважды не попадет. Зря. Имя этой «лимонки», начиненной даже не плазмой, а квинтэссенцией смерти, резануло слух миллионов зрителей, когда стрелок заговорил:

— Я, Айзек Ларго, именуемый Стражем Ужаса, пират, который никогда не встанет на колени перед законом, заявляю, что эта смерть — только начало. Я уничтожу всех, кто виновен в гибели моей команды, каждого, из-за кого я потерял свой линкор!

За дверями послышался топот: это среагировала уже охрана самого здания, да и галополиция должна была прибыть с минуты на минуту.

Айзек криво усмехнулся в камеру, показав чуть заостренные клыки и шрам, перечеркивающий скулу. Весьма характерный жест из среднего пальца — и он вжал гашетку, пустив очередь в стекло.

Четырехсотый этаж, на котором панорамный вид во всю стену покрылся трещинами, славился вымораживающим даже в летний зной ветром. А еще — разреженным воздухом и зоной, в которой могли летать флаеры и аэрокары лишь спецслужб.

Стекло разлетелось мелкой крошкой, и в зал сразу же ворвался ледяной воздух.

Айзек разбежался и прыгнул в пустоту ровно за секунду до того, как дверь начали выбивать. Брать заложников в его планы не входило. Во всяком случае — сегодня. Кто-то бы назвал такой поступок позерством, но пират хотел сегодня больше, чем отомстить, — запугать. Чтобы все эти крысы тряслись от страха. Чтобы вздрагивали каждую секунду и ждали… С обреченностью ждали, когда он придет за их жизнями.

Кэм беззвучно всхлипывала под тяжестью Эйджея, отчаянно тряслась, слушая, как плазма полирует стену через тело Густаво. А он… Джей про себя лишь молился, чтобы стрелок не вздумал пройтись ещё и по столу.

Как он успел увидеть оружие в его руках? Узнать? Уж точно не благодаря феноменальной памяти, логике или иным сверхспособностям. Все гораздо проще: сработало чутье. А ему Эйджей привык доверять поболее любых логических выкладок.