Лучшее за год 2004. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - [2]

Я понимал, что пора идти. Через темный лес, вниз по Зеленой дороге, мимо дома Марри (его родители наверняка молча сидят перед телевизором, попивают пиво Пабст [3]), потом через ручей, через площадь Стэггс домой, где меня поджидает бешеная, вечно ко всему придирающаяся мать.

Если мне повезет, она не вернется домой до утра, и тогда мне не придется лежать всю ночь без сна в темноте и слушать, чем они там занимаются.

Я сделал глубокий выдох — струя теплого воздуха, которая заблестела в темноте при свете мириадов звезд; и тут я замер: в темноте долины показался какой-то слабый свет. Сердце у меня готово было выскочить из груди. Смотри, Марри! Межоблачный гидроплан!..

Да. Точно. Где же теперь Марри? Где-нибудь в темном кинозале, щупает там себе девчонку, словно взрослый парень.

Свет не исчезал, и спустя мгновение я принялся спускаться вниз, сквозь высокую траву, продираясь через Красных Дьяволов и сорняки, огибая ямы, которые и не разглядеть было, но ведь я прекрасно все знал здесь. Чем дальше я уходил в темноту, тем острее становилось ночное зрение.

Я всмотрелся в призрачный свет, приставил ладонь ко лбу, чтобы заслонить собор и свет звезд.

И встал как вкопанный.

Нет, не может быть.

Я отвернулся и заморгал как сумасшедший. Потом снова взглянул в ту сторону.

Летающая тарелка ничего особенного собой не представляла — обычный диск, едва касается земли, примерно шестьдесят футов [4] в диаметре. Размером с дом. Не блестит, иначе в ней отражались бы звезды. Под тарелкой, там, где еще больше сгущалась темнота, виднелось что-то, — может, амортизирующие посадочные модули, и еще какие-то тени — и эти тени двигались, даже слышно было, как шелестит трава.

Совсем рядом. Что-то сжалось в груди.

Защекотало между ног. Захотелось писать.

Я медленно спустился вниз, до самого дна долины. Двигающиеся в траве и кустах тени были совсем маленькими — по размерам не больше крабов, только без клешней, и я никак не мог разобрать, что же у них там вместо клешней.

Казалось, что тени хватают кусты Красных Дьяволов, пригибают их к земле и срывают с них гроздья ягод. Зачем крабам без клешней понадобились ягоды Контака?

Роботы. В книжке комиксов они были бы роботами.

Во всяком случае на меня они никакого внимания не обращали.

У меня было такое чувство, что все это происходит не со мной, как будто я принял три таблетки Контака или выпил целую бутылку сиропа от кашля.

Снизу под тарелкой виднелся длинный узкий трап, он вел к люку; изнутри лился неяркий синеватый свет, — может, как раз этот свет я и заметил, стоя наверху. Я подошел ближе, хотя сердце у меня колотилось все быстрее и быстрее; потом поднялся по трапу и зашел внутрь.

В кино летающие тарелки бывают оснащены лучевыми пушками, они прямо-таки сжигают целые города. Мысленно я слышал, как Марри, совершенно забыв о девчонке, с завистью говорит, что не ожидал от меня такого смелого поступка.

Как бы там ни было, я зашел внутрь.

Тарелка оказалась очень похожей на звездный корабль из книги «День, когда Земля остановилась». Вот изогнутый коридор, одна стена цельная, вторая решетчатая и слегка вогнута. Вот несколько лампочек над чем-то похожим на дверь. За поворотом…

Дыхание у меня перехватило, я замер, только сердце бешено колотилось в груди.

Я еще раз успел подумать, зачем вообще тут оказался.

То, что я увидел, мало походило на торга из фильма. Тот был совсем никакой. А у этого все как у людей — локти, запястья, колени, бедра, но на месте лица — пусто, лишь серебристый щиток, такой выпуклый пятиугольник, напоминающий бляху городского полицейского. У моего дяди Ала похожий значок работника Бостонского метро.

Я стоял прямо перед ним. Ростом он был примерно как мой отец, то есть всего на дюйм или два выше меня. Чем-то он походил на тех роботов, которых я сам рисовал, когда пытался писать рассказы о Звездах; я изображал их на заднем плане, а на переднем были герой Золтан Тарки, полицейский Декстеран Келенн и те негодяи и разбойники, с которыми им приходилось сталкиваться.

Я вспомнил, как мы с Марри, бывало, сидели на ярмарке и рассматривали картинки в комиксах и раскрасках, добавляли свои персонажи: Тарки, Келенна, роботов, а также Элендара и Райтериона с Венеры. У этих даже были девушки…

Тут я остановился и содрогнулся.

Протянул руку и дотронулся до него.

Холодный. Неподвижный.

Голос меня совсем не слушался, но я все же пробормотал:

— Клаату, барада…

С трудом сдержал смешок, вместо этого чихнул. Вспомнил, что Патрисия Нил никак не могла произнести эти слова, как Майкл Рении, вместо этого у нее получалось что-то вроде «Клатту, буродда» — чисто по-американски. Стоп! О боже!

Спокойно.

Я отвернулся от серебристого призрака; может, это всего лишь скафандр, пустой внутри? Я провел рукой по панели с лампочками. Совсем как в кино, дверь бесшумно отворилась, и я вошел.

— О-о-о-о-о!..

Я даже голоса своего не узнал.

За дверью начинался еще один коридор, задняя стена его была прозрачной, — наверное, сделанной из толстого стекла. В комнате за ней был мутный желтый свет, много воды и какие-то вещи, похожие на папоротники. Что-то шевелилось в этом призрачном тумане…