Лучшее лето в её жизни - [89]

«Певец, – вспоминает Ана София. – Или актер?»

Мысли ее принимают другое направление.

«А может, – думает она, – этот мальчишка в кафе – мой поклонник? Может, он читал моих „Бронзовых змей“? Может, он хотел иметь что-нибудь мое на память, а попросить постеснялся?»

Ана София несколько секунд стоит неподвижно, потом разворачивается и идет к кафе.

* * *

Виржилиу Андраде забирает со стойки салат и суп для первого столика, когда его окликают.

Виржилиу оборачивается.

– Мне бы хотелось, – сухо говорит Ана София, – получить наконец мой кофе. И расплатиться. Вы же не думали, – высокомерно добавляет она, – что я могла уйти, не заплатив за обед?

– Да-да, – с запинкой отвечает Виржилиу. – То есть нет-нет. Конечно, мы не ду… я даже близко не думал! Вы не представляете, как я вас уважаю! Вы бы не оставили мне автограф? Меня зовут Виржилиу. Виржилиу Андраде…

Ана София победно улыбается и усаживается за столик в углу.

* * *

«Слава богу, убралась, – с облегчением думает Виржилиу Андраде, ссыпая на стойку чаевые. – Правильно я придумал попросить у нее автограф. Теперь точно не нажалуется». Он достает из кармана бумажку, на которой написано: «Виржилиу Андраде – самому странному из всех официантов. Ана София Мендонса», рвет ее и выбрасывает в ведро. Официальные автографы ему в коллекции не нужны.

– Эй, Андраде! – ехидно зовет судомойка Карла Соуза. – Что это у тебя сегодня с жилетом?

Виржилиу ощупывает себя и обнаруживает, что вместо щегольского хлястика у него сзади болтается крошечный обгрызенный хвостик.

* * *

Не разуваясь, Ана София присаживается к секретеру и выдвигает ящик с карточкой: «Любовники/поклонники».

Достает из кармана жакета лоскуток черного шелка. Кладет его в герметично закрывающийся пакетик, на бумажной наклейке мелкими, но удивительно четкими буквами пишет: «Виржилиу Андраде. Официант» – и засовывает пакетик в ящик между грязным платком премьер-министра, поцеловавшего ей руку на церемонии вручения премии Камоэнша, и расческой издателя Нуну Эштевеша, с которым у Аны Софии двадцать лет назад был головокружительный секс в книгохранилище.

Воображаемый друг

Портрет неизвестного в шляпе

– Совсем ничего не вспомнил? – Рита наливает минеральную воду в электрический чайник.

– Пойдешь греть?

– Нет. Просто хочу из чайника.

Рита достает из коробки чашку без ручки и ложечку.

– Будешь?

Хорошо тем, кто может просто покачать головой.

– Нет.

– А я буду, – с вызовом говорит Рита, – я сумасшедшая.

– Ты не сумасшедшая. Ты просто эксцентричная.

– Которая живет в лифте.

– Ну надо же тебе где-то жить, – успокаивающе говорю я.

Рита вздыхает, наливает себе воды из чайника и начинает помешивать ложечкой, чтобы скорее вышел весь газ.

– Расскажи, что ты вспомнил, – просит она.

* * *

…синие купальные трусы. В такую стилизованную маргаритку. Не плавки, а именно трусы, знаешь, из плотной ткани, довольно длинные и очень широкие. Внутри у них была сеточка. Карлу страшно раздражала эта сеточка, уж не знаю почему.

– А кто это – Карла?

– Что?

– Ты сказал: «Карлу страшно раздражала сеточка».

– Я сказал?

– Ну точно, что не я.

Если б я мог, я бы пожал плечами. Понятия не имею, кто такая Карла.

– Жена. – Рита удовлетворенно кивает и подливает себе воды из чайника. – У тебя была жена по имени Карла. Вспоминай про нее.

– Рита, – говорю я, – имей совесть. Я не могу взять и вспомнить сразу все. Я и так уже вспомнил про трусы.

Рита хрюкает в чашку.

– Да ну тебя, – говорит она, – у меня из-за тебя вода носом пошла.

* * *

Рита допивает воду, вытирает чашку салфеткой, прячет чашку обратно в коробку, а смятую салфетку кладет в пакет для мусора. Она очень аккуратная, Рита. И чистенькая. Каждый день ходит мыться куда-то к соседям, возвращается довольная, порозовевшая, с мокрыми волосами. Если бы я мог, я бы на ней женился. Жалко, что я не могу.

– Я буду переодеваться, – говорит Рита, – не смотри.

– Я не смотрю.

– Смотришь-смотришь. – Рита стягивает через голову цветной свитер. – Я как на тебя ни гляну – ты смотришь.

– А ты знаешь про мои трусы в маргаритку.

Рита хохочет и вдруг умолкает.

– Я сумасшедшая, – печально говорит она. – Ты же знаешь, что я сумасшедшая, да?

Хорошо тем, кто может насмешливо улыбнуться.

– Да, ты сумасшедшая. А я, наверное, репродукция из каталога в рамочке. Портрет неизвестного в шляпе.

Рита опять хохочет.

– Я буду переодеваться, – говорит она, отсмеявшись. – Не смотри.

И переворачивает меня лицом к стене.

Домашнее животное господина архивариуса

Выражение «кормить (покормить) животное господина архивариуса» встречается только в местечке Алмаш-ду-Мештре (население 2 тыс. человек) и, по всей вероятности, связано с какой-то местной легендой. Оно обозначает неубедительную отговорку, неуважительную или несуществующую причину: «Да-да, а еще ты КОРМИЛ ЖИВОТНОЕ ГОСПОДИНА АРХИВАРИУСА», – говорят тому, кто опоздал и пытается оправдаться.

К сожалению, ни память горожан, ни документальные источники не сохранили для нас саму легенду, так что потомкам остается только догадываться, что это был за господин архивариус и чем было замечательно его домашнее животное.

Из отчета по летней фольклорной практике студентки второго курса гуманитарного факультета Лиссабонского университета Алешандры Бриту Пинту