Лучшее - [51]

Впрочем, кульминация «Злоключений» происходит не в грузовом порту, а в тайном заброшенном городе в степях Нью-Джерси, в замке с очень дурной славой. В этом мрачном месте враги Пейшнс поселили банду громил (с выдубленными темными лицами и отрезанными языками) и дрессированных псов-ищеек, чтобы те затравили девушку до смерти. Она почему-то едет в большом фургоне, полном соломы и запряженном шестью храбрыми лошадьми. Мрачной грозовой ночью мчится девушка в этой колеснице, погоняя коней, по извилистому серпантину дороги (из-за того, что вокруг все время вспыхивают молнии, повороты кажутся еще более резкими и ломанными, как и вообще все вокруг). Естественно, дорога ведет к замку. Псы, клацая зубами, прыгают высоко в воздух, стараясь вцепиться в Пейшнс, но им не удается вытащить ее из фургона.

Вдруг Пантера (Человек ли он? Или чудовище?) непонятно как оказывается прямо в ее фургоне, прямо позади нее, хотя она не видит его. Он приближается к ней, но Пейшнс в этот момент совершает решающий ход. Ловко и храбро управляя фургоном и следуя своему плану, она поднимает высоко в воздух металлический ключ. Ослепительная молния ударяет в фургон, и сено вспыхивает. Пейшнс в последнюю секунду выпрыгивает из полыхающей колесницы, и огнедышащий ад на полной скорости врезается в замок. Замок Зла, все его постройки и город вокруг охватывает очищающий огонь — таков пылающий финал одной из величайших драм на свете.

Кстати, этот финал мы еще встретим не раз. Благодаря «медленному свету», свойственному селену, эта живая яркая сцена просачивается за рамки себя самой и накладывается, иногда слабо, иногда сильно, на призрачные эпизоды всех двенадцати последующих драм.

2. «Жадные кинжалы, или тайна убийства»

Это вторая из телевизионных драм Аврелиана Бентли, снятая в 1873 году. Кларинда Каллиопа, одна из самых талантливых актрис своего времени, здесь исполняет роль Мод Тренчант, девушки-детектива. Лесли Уайтмэншн, Кир-бак Фуайе, X. Пол Маккоффин, Хаиме дель Дьябло, Торрес Мальгре, Инспиро Спектралски и Хуберт Сент Николас играют опасных героев и зловещих персонажей, хотя невозможно точно понять, кто они и какие цели преследуют. Так что вживаться в эту кровавую и захватывающую драму приходится, практически не зная деталей.

«Жадные кинжалы» еще в большей степени, чем «Злоключения Пейшнс», кажутся совершенно свободными от рамок времени и последовательности событий. Все это — одно разворачивающееся перед нами большое мгновение, полное растущей интриги и напряженности, но не подчиняющееся какому-либо порядку действий. Вкупе с отсутствием краткого содержания это часто приводит к непониманию происходящего.

Честно говоря, краткое содержание все же есть, но его невозможно прочитать — листок очень темный и весь испещрен пятнами. Химический анализ показал, что это — человеческая кровь. Мы предполагаем, что Бентли специально рассылал своим клиентам листки, запятнанные свежей кровью, чтобы, так сказать, настроить на нужный лад. Но с течением времени пятна расплылись, и содержание теперь не читаемо вообще. В любом случае, драма чрезвычайно интересна, и, кстати, это первая драма с убийством, поставленная на телевидении. Вряд ли нужно объяснять, что Мод Тренчант, девушка-детектив, побеждает всякое зло, встречающееся на пути, и раскрывает всевозможные преступления, но подробности ее приключений, увы, утрачены навсегда.

3. «Большой велопробег»

Третья драма Бентли демонстрирует нам разноплановую Кларинду Каллиопу в роли юной Джули Мидоублум. Фильм повествует о радостном и глубоко аллегоричном «путешествии в лето». Это первая из те ле драм Бентли, где появляется звук. О да! Мы слышим звуки окружающего мира, вначале слабые, затем более отчетливые. Звуки природы, деревенской обыденной и праздничной жизни, сельской ярмарки. И хотя кажется, что звуки возникли случайно (еще один призрачный побочный эффект селеновой магии), они совершенно точно указывают, что оригинальное название драмы должно звучать так: «Большая велогонка. Пастораль». Судите сами: блеянье овец и коз, мычание коров, ржанье лошадей, хрюканье свиней, гогот гусей, кряканье уток и прочие милые сельские звуки: птицы, кузнечики, мельницы, фургоны, пение и восклицания людей, крики зазывал, бормотание игроков, визг и хохот молодежи…

Впрочем, мелькают там и другие звуки — голоса. Иногда молящие, иногда злые, иногда высокомерные или угрожающие. Остановимся на них. Это звуки совершенно иного рода, они вторгаются в общую канву так, будто были записаны отдельно и затем наложены. Голоса в основном звучат на улице, но иногда в помещении, — быстрые словесные перепалки, заглушаемые шумом толпы.

— Нет, нет и нет. Да за кого ты меня принимаешь?

— Клари, смотри, все это я отдам тебе. Никто не одарит тебя такими сокровищами. Никто не позаботится о тебе так, как я. Сейчас самое время. Это же наше цветущее лето. Мы вовсю косим траву!

— Давай сначала выясним, Аври, сколько стоит хороший амбар для этой травы. И документально все оформим. Я имею в виду прибыль этого лета, эту цифру, длинную-пред-линную, как само лето. А еще я имею в виду акт распоряжения твоей собственностью, оформленный на мое имя, в котором будут обозначены все последующие сезоны.