Лучше воздержаться - [20]

Он включил главный передатчик.

— Внимание, всем кораблям! Боевое построение! Через пятнадцать минут начинаем обстрел Афродополиса из тонитового оружия. — Он повернулся к ординарцу. — Пусть капитан Ларсен поставит в известность Афродополис, что им дается пятнадцать минут на то, чтобы выбросить белый флаг.

Последовавшие за этим приказом минуты держали Карла Фрэнтора в напряжении и стоили ему немалых нервов. Он молча сидел, закрыв лицо руками, и пощелкивание хронометра в конце каждой минуты громом отдавалось у него в ушах. Бормоча, он шепотом отсчитывал эти удары — 8, 9, 10. Боже!

До верной смерти оставалось всего пять минут! Но действительно ли это верная смерть? Может, фон Блумдорфф прав и венерианцы нагло блефуют?

Вестовой катапультировался в комнату и отдал честь.

— Только что получен ответ «зеленышей», сэр.

— Ну? — фон Блумдорфф так и подался вперед.

— В нем говорится: «Убедительно просим флот не атаковать. В противном случае мы не отвечаем за последствия».

— И это все?! — раздался гневный крик.

— Да, сэр.

Адмирал разразился площадной бранью.

— Ну, черт меня дери, какая наглость! — вскричал он. — Они еще смеют блефовать до самого конца!

Едва он договорил, истекла пятнадцатая минута и могучая армада пришла в движение. В быстром упорядоченном полете корабли молниеносно понеслись вниз к облачному покрову Второй планеты. Фон Блумдорфф мерзко ухмылялся, наблюдая на экране телевизора картину, внушающую благоговейный страх… как вдруг математически точное боевое построение сломалось.

Адмирал вытаращился и протер глаза. Весь дальний фланг флота будто сошел с ума. Сперва корабли дрогнули, потом изменили направление и разлетелись по сторонам, описывая немыслимые траектории. Тут же с другого фланга поступили сообщения о том, что левое крыло перестало отвечать по радио.

Атака на Афродополис сорвалась, так как был отдан приказ перехватить корабли, которые потеряли управление. Фон Блумдорфф расхаживал взад и вперед по комнате и рвал на себе волосы.

— Вот оно, их оружие! — мрачно выкрикнул Карл Фрэнтор и снова погрузился в молчание.

Из Афродополиса вообще никаких сведений не поступало.

Битых два часа остатки земного флота вели борьбу с своими же кораблями. Следуя беспорядочными курсами пораженных судов, они настигали их и брали на абордаж. Состыковавшись затем методом жесткой стыковки, они использовали целенаправленные ракетные взрывы, пока сумасшедший полет других кораблей не прекращался. Двадцать кораблей так и не удалось спасти: одни попали на какую-то орбиту вокруг Солнца, другие унеслись в неизвестном направлении, третьи упали на Венеру.

Ничего не подозревавшие члены поисковых партий, ступая на борт оставшихся от левого крыла кораблей, в ужасе так и застывали на месте. В каждом корабле они находили по 75 вытаращивших глаза, лишенных разума человеческих оболочек. И ни одного человеческого существа.

Кое-кто из первопришедших зашелся истошным криком и в панике бежал. Других просто вырвало, и они отвернулись. Один из офицеров, мгновенно оценивший ситуацию, спокойно вытащил свой атомопистолет и расстрелял всех децеребратов, каких увидел.

Адмирал фон Блумдорфф, услышав худшее, из гордого задиры и хвастуна превратился в развалину. Ему привели показать одного из децеребратов, и он в ужасе попятился.

Карл Фрэнтор не сводил с него покрасневших глаз:

— Ну, адмирал, вы удовлетворены?

Но адмирал даже не ответил. Он выхватил пистолет, и не успели его остановить, как он выстрелил себе в голову.

Карл Фрэнтор снова стоял перед членами Президентского кабинета, перед кучкой удрученных и испуганных людей. Его доклад был вполне определенным и не оставлял никаких сомнений относительно курса, которого следует теперь придерживаться.

Президент Дебюк во все глаза смотрел на децеребрата, представленного в качестве образца.

— Нам конец, — сказал он. — Мы должны безоговорочно сдаться, просить их о милости. Но когда-нибудь…

— Его глаза сверкнули огнем отмщенья.

— Нет, господин Президент, — зазвенел голос Карла, — никаких «когда-нибудь». Мы должны дать венерианцам то, что принадлежит им по праву — свободу и независимость. Кто старое помянет, тому глаз вон. Наши мертвые — это расплата за полувековое рабство Венеры. Отныне в Солнечной системе должен установиться новый порядок, родиться новый день.

Президент задумчиво склонил голову, затем снова поднял ее.

— Вы правы, — решительно ответил он. — Не должно быть и мысли о возмездии.

Два месяца спустя был подписан мирный договор, и Венера стала тем, чем остается и по сей день, — независимой и суверенной державой. А после подписания договора в сторону Солца вихрем унеслась крошечная точка. Это было… то самое ужасное оружие, от применения которого лучше воздержаться.

Айзек Азимов День охотников

Все кончилось в тот же вечер, когда и началось. Да и особенного-то ничего не произошло. Просто эта история взволновала меня и волнует по сей день.

Видите ли, Джо Блоч, Рей Мэннинг и я сидели за своим любимым столом в баре на углу — делать было нечего, надо было как-то убить время. Такое вот начало.

Все затеял Джо Блоч, заговорив об атомной бомбе и о том, что, по его мнению, следует с ней сделать, добавив при этом, что, мол, еще пять лет назад кто бы о ней вообще подумал. А я сказал, нет, пять лет назад о ней многие думали и даже писали о ней рассказы, а вот теперь им придется туго — попробуй-ка потягайся с газетами. В результате всего этого завязался общий разговор о том, как самое невероятное становится явью, причем приводилось множество примеров.